Терпигорев, Сергей Николаевич

Терпигорев, Сергей Николаевич

(12 мая 1841 — 13 июня 1895 года в Новой Деревне, близ Петербурга) — писатель.

Некролог

13 июня на даче в Новой Деревне, близ Петербурга, умер писатель Сергей Николаевич Терпигорев, чаще выступавший в периодической печати под псевдонимом "Сергей Атава". Он родился 12 мая 1842 г. в селе Никольском Усманского уезда Тамбовской губернии и рано вступил на литературное поприще. Еще в 1861 г. он напечатал в "Русском Мире" свой первый рассказ "Горестная доля". Затем, помещая литературные произведения большей частью в "Русском Слове" и "Отечественных Записках", покойный издал свои труды отдельно, под заглавием: "Оскудение", очерки, заметки и размышления тамбовского помещика (СПб., 1882, два тома) и "Узорочья Пестрядь" (СПб., 1883, 370 стр.). В последние же годы Терпигорев участвовал в "Нови", где печатал ежемесячный обзор под названием: "Дела Людские" (1885—1886 гг.), в "Историческом Вестнике", где преимущественно помещал отрывки из воспоминаний (как, например, "Потревоженные тени"), "Артисте" и "Северном Вестнике", но главным образом сотрудничал в "Новом Времени", на листах которого почти до смерти еженедельно вел воскресный фельетон, посвященный общественной жизни, с заголовком: "По нынешним временам".

("Московские Ведомости", 1895, № 163).

Библиография

Его:

Собрание сочинений, под редакцией С. Н. Шубинского; с биографическим очерком, составленным П. В. Быковым, и портретом (СПб., 1899, шесть томов).

"Воспоминания" ("Исторический Вестник", 1896, кн. 1—5).

"Письмо к М. И. Пыляеву" ("Русская Старина", 1908, кн. 3, с. 618).

О нем:

"Северный Вестник", 1895, кн. 7, с. 74—78.

"Новое Время", 1895, № 6928, 6929, 6930, 6935, 6939; 1903, № 9724.

"Исторический Вестник", 1895, кн. 7, с. 279—280; кн. 8, с. 429—442, 443—445; 1905, кн. 10, с. 82—97.

Оболенский Л. Е. Воспоминания ("Исторический Вестник", 1902, кн. 3, с. 898—901).

♦

Терпигорев, Сергей Николаевич

— талантливый беллетрист и фельетонист, более известный под своим псевдонимом Сергей Атава (1841—1895). Родился в дворянской семье в Усманском у. Тамбовской губ.; учился в тамбовской гимназии. В 1860 г. поступил на юридический факультет СПб. унив., но из-за студенческих беспорядков дальше первого курса не пошел. Тогда же начал помещать небольшие очерки и юмористические статейки в "Рус. мире", "Рус. слове", "Гудке", "С.-Пет. вед.". Уехав на несколько лет в деревню, Т. стал усердным корреспондентом "Голоса", где обратил на себя внимание обличением железнодорожных концессионеров фон-Дервиза и Мекка. Это повлекло за собою процесс, сблизивший Т. с Краевским. Ему была предложена постоянная работа в редакции, и он переехал в Петербург. Вскоре он стал писать в "Бирж. вед.", а в "Отеч. зап." 1869 и 1870 гг. поместил комедию "Слияние" и очерк "В степи". Десятилетие с 1870 по 1880 г. Т. провел вне литературной деятельности. Эти годы особенно близко познакомили его с разными сторонами той "практической" жизни, которую он потом изображал в своих очерках. По словам его биографа, П. В. Быкова, Т. занялся "разными предприятиями. Он перепродавал лошадей, в которых знал толк, напрактиковавшись еще с ранней юности, когда отец его считался одним из выдающихся конских заводчиков в Тамбовской губ., вошел в компанию с одним изобретателем в области электротехники, ездил с ним в Париж и от этого предприятия нажил хорошие деньги, но затем, взявшись за поставку дров, которых он покупал целые барки на месте, в провинции, разорился совершенно". В № 1 "Отечеств. зап." 1880 г. Т. поместил начало целого рода очерков под общим заглавием "Оскудение. Очерки и заметки тамбовского помещика". Очерки обратили на себя внимание публики и критики и создали автору значительную литературную известность. С тех пор Т. исключительно отдался литературной деятельности. Когда в 1881 г. М. М. Стасюлевич основал "Порядок" (см.), Салтыков порекомендовал ему Т. в воскресные фельетонисты. Поместив в "Порядке" только 11 фельетонов, Т. совершенно неожиданно перешел в "Новое время", где помещал по воскресеньям фельетоны вплоть до самой смерти. Следует, впрочем, отметить, что под направление "Нового времени" он не подделывался, и фельетоны его ничего специфического в себе не заключали. В этом и не было надобности, так как фельетоны его не носили публицистического характера. Это были все те же сатирически-бытописательные рассказы "тамбовского помещика" о разных фазисах российского "оскудения". Кроме "Нового времени", Т. изредка помещал рассказы, очерки и заметки в "Петерб. газете", "Нови", "Живоп. обозр." и принимал довольно деятельное участие в "Истор. вест.", где напечатал ряд очерков, составивших второе крупное его произведение: "Потревоженные тени". Рассказы и очерки Т. изданы отдельно следующими сборниками: "Оскудение" (СПб., 1881, 2-е изд., 1882), "Узорочная пестрядь" (СПб., 1883), "Желтая книга. Сказание о новых княгинях и старых князьях" (СПб., 1885), "Марфинькино счастие" (СПб., 1888), "Жорж и К°" (СПб., 1888), "Потревоженные тени" (СПб., 1888—90), "Рассказы" (СПб., 1890), "Исторические рассказы и воспоминания" (CПб., 1891), "Дорожные очерки" (СПб., 1897). В 1900 г. А. Ф. Маркс издал "Собрание сочинений Т." в 6 т., под ред. С. Н. Шубинского и с биогр. очерком П. В. Быкова. Литературная известность Т. неразрывно связана с "Оскудением", которое до известной степени стало нарицательным словом. "Оскудением" Т. назвал ту полосу дворянско-помещичьей жизни 60-х гг., когда неспособное к труду сословие совершенно растерялось при новых условиях, созданных 19 февр. 1861 г. Получив на руки значительные выкупные суммы, одни солидную их часть оставили в петербургских и московских ресторанах, другие накупили дорогие земледельческие машины, с которыми не знали как обращаться, третьи отдались разным другим нелепым затеям. В результате через 2—3 года выкупные улетучились, и недавние богатые люди "оскудели" и должны были пуститься в разные "промыслы". Люди не бойкие просто под огромные проценты закладывали свои имения местным кулакам из купцов (Подугольниковы) и ростовщикам из консисторских чиновников (Сладкопевцевы); когда подходили сроки, платить было нечем и имения переходили к заимодавцам. Люди побойчее устроились иначе. С половины 60-х гг. начинается эпоха железнодорожного и земельно-банковского грюндерства, грубого и некультурного, когда "срывались" куши совершенно баснословных размеров. Около столпов этого грюндерства и устроила свое благополучие часть "оскудевшего" дворянства. К новым богачам присосался целый штат приживальщиков и паразитов, то в качестве людей, которые на земских собраниях помогали концессионерам заполучать земские гарантии, то в виде фиктивных директоров правления, то в виде ловкачей, "проводивших" дела своих патронов по департаментам, то, наконец, просто в виде домашних шутов и фактотумов, на которых теперь тоже появился спрос. Разбогатевшие строители из факторов и десятских не умели ни стать, ни сесть, ни принять гостей достодолжным образом; чтобы поставить свой дом на "настоящую" ногу, им нужны были домашние советники из "настоящих" господ. Часть "оскудевшего" дворянства принялась и за самостоятельные промыслы вроде устройства игорных домов и т. п. Таковы основные черты "оскудения" в изображении Т. Нельзя не признать, что каждый отдельный тип, выведенный Т., ярок, правдив, жизненен; но когда прочитаешь подряд обе части "Оскудения" и все время встречаешь одних только людей без ума или без совести, одних только полупомешанных, лентяев и негодяев различных сортов, то невольно задаешь себе вопрос: неужели вторая половина 60-х годов, эпоха первых земских собраний, первых лет судебной реформы, дала только героев терпигоревского "Оскудения?" Из "оскудевшего" дворянства ведь вышло и "кающееся" дворянство, давшее народников 70-х гг. На это у Терпигорева нет ни малейшего намека. Земство у него представлено исключительно в виде каких-то головотяпов с разгоревшимися от жадности глазами, которые не умеют даже составить протокола заседания и только о том и думают, чтобы сорвать что-нибудь с концессионеров. Крайне густые краски, наложенные Т., до известной степени оправдываются тем, что очерки его не только бытописательные, но и сатирические. Создалась даже легенда, что под псевдонимом Сергей Атава, не то сам сочиняя очерки: "Оскудение", не то радикально их перерабатывая, скрывается Щедрин, который уже в "Дневнике провинциала" затронул земско-концессионный период, а в лице Разуваева и Колупаева раньше Т. изобразил одного из излюбленных персонажей "Оскудения" — кулака Подъугольникова. Эта легенда, безусловно выдуманная, нелепа и по существу. Смешать Щедрина и Т. значит не подметить одной из самых основных черт "Оскудения". Как в Гоголевском "Ревизоре" в сплошной толпе отрицательных лиц выделяется одно "честное лицо" — горький смех автора, так и сквозь густые краски Щедрина явственно пробиваются очертания совсем других полос жизни и других общественных настроений. И вот авторской горечи, авторской желчи и негодования совершенно нет в "Оскудении". Т. набрасывает свою мрачную картину с удивительно легким сердцем. В жизни он был неистощимый анекдотист, веселый собеседник, бонвиван и несомненный "практик". Таким же он остается в своих очерках, гораздо более балагуря, чем серьезно негодуя. За всем тем "Оскудение" по колоритности языка, легкости, живости и простоте рассказа, полному отсутствию какой бы то ни было напряженности и добродушному юмору принадлежит к очень видным явлениям русской беллетристики. Менее известна в большой публике другая серия очерков: "Потревоженные тени". В некоторых отношениях они выше "Оскудения". Может быть, потому, что они писались в последние годы жизни, когда болезнь убила в Т. жизнерадостность, в "Потревоженных тенях" совсем нет балагурства. Описывая старопомещичью жизнь, Т. выбирает эпизоды вроде того, как ослепли три крепостные горничные, вышивая днем и ночью "великолепное" приданное белье, как скупали и продавали отдельно от родителей детей и т. п. Впечатление получается потрясающее. Но, выиграв в серьезности, "Потревоженные тени" потеряли в простоте естественности: чувствуется несомненная тенденциозность в подборе сюжетов, которой нет в "Оскудении", где общие выводы получаются помимо воли автора.

С. Венгеров.

{Брокгауз}

♦

Терпигорев, Сергей Николаевич

(псевдоним Сергей Атава) [1841—1895] — писатель. Род. в богатой помещичьей семье, впоследствии разорившейся. До тринадцати лет воспитывался дома. Много читал, пользуясь обширной библиотекой отца. Затем учился в тамбовской гимназии (свое детство и годы учения Т. подробно описал в книге "Мои воспоминания"). В 1860 поступил в Петербургский ун-т. В 1862 Т. был уволен из ун-та в связи со студенческими "беспорядками" с обязательством выехать из Петербурга. После 4-летнего пребывания на родине, в деревне, Т. вернулся [1867] в Петербург, где и жил до самой смерти.

Первым напечатанным произведением Т. была "Черствая доля. Рассказ из тяжелого прошлого" в газете "Русский мир" Гиероглифова [1861]. В следующем году Т. деятельно участвовал в юмористическом листке "Гудок", помещая заметки "обличительного" характера (часть под псевдонимами: Сергей Заноза, Сергей Чемеричка и др.). Во время пребывания своего в деревне Т. стал корреспондентом "Голоса", всячески "обличая" местных (тамбовских) заправил. В 1870 в "Отечественных записках" появился очерк "В степи" и комедия "Слияние". Эти произведения обратили на себя внимание. В течение следующего десятилетия Т. почти ничего не печатал, занимаясь всевозможными коммерческими предприятиями, подрядами и т. п.

В январе 1880 в "Отечественных записках" Т. под псевдонимом (С. Атава) начал, печатать наиболее известное свое произведение — "Оскудение. Очерки, заметки и размышления тамбовского помещика". Очерки имели огромный успех. Т. стал печататься во многих журналах ("Русское богатство", "Северный вестник", "Новь", "Нива" и др.), помещая там рассказы, повести, очерки. В 1881 Салтыков рекомендует его Стасюлевичу в газ. "Порядок". Напечатав там девять фельетонов, Т. перешел в "Новое время", где стал постоянным сотрудником, поместив более шестисот "воскресных" фельетонов. С 1887 он также постоянный сотрудник "Исторического вестника", где появились очерки под общим заглавием "Потревоженные тени", воспоминания и ряд других произведений Т. Значительная часть написанного Т. выходила в 1880—1890 отдельными сборниками и изданиями.

Необходимость перехода к капиталистической системе хозяйства поставила помещиков перед большими затруднениями. Старый экономический и политический уклад явно вел к "оскудению". Летописцем этого "оскудения" и выступил Т. Он показал вместе с тем и попытки некоторых помещиков немедленно перейти к капиталистическому хозяйствованию, попытки капитализировать полученные "выкупные" "ссуды" и пр. Неудачи этих предприятий даны как следствие неприспособленности дворянства к новым формам жизни. Т. жестоко осмеял все эти попытки, ярко показав паразитарную сущность дворянства. В очерках Т. описывал лишь то, что знал достоверно, что сам видел. Уже детские годы дали Т. много наблюдений. Он видел, как дядя травил собаками дьякона, как отец с жандармами освобождал крестьянских девушек из гарема богатого помещика и т. п. Он подчеркивает безделие и беззаботность помещиков и с горечью констатирует: "Нет такой силы, которая могла бы поднять падающий класс". Во многом следуя за Щедриным, Терпигорев изображал распад помещичьей жизни. В своих позднейших очерках "Потревоженные тени" Т. нарисовал жуткие картины крепостничества. Он не щадил красок при описании ужасов крепостного быта и дал колоритные фигуры крепостников-помещиков.

За вычетом образов крепостников очерки Т. лишены острой сатирической направленности. Они часто окрашены в мягкие, юмористические тона и даже не лишены идеализации старой дворянской жизни.

"Оскудение" сохраняет свое значение и до сегодняшнего дня. Очерки, написанные с большим знанием материала, полны интересных наблюдений, любопытных типов, правдиво отражают пореформенный быт российского дворянства. Представляют большой интерес и очерки "Потревоженные тени".

Из остальных произведений Т. следует отметить "Воспоминания" ("Историч. вестник", 1896, №№ 1—5) как ценный биографический материал и как довольно яркое описание постановки образования в дореформенное время.

Библиография: I. Собр. соч., 6 тт. Ред. С. Н. Шубинского, изд. А. Ф. Маркса, СПб [1899]; Оскудение. (Очерки помещичьего разорения), СПб, 1881; то же, 2-е изд. (2 тт.), СПб, 1882; Узорочная пестрядь, СПб, 1883; Желтая книга (Сказание о новых княгинях и старых князьях), СПб — М., 1885; Жорж и К°, СПб, 1888; Марфинькино счастье [и др. повести], СПб — М., 1888; Потревоженные тени, 2 тт., СПб, 1888—1890; Исторические рассказы и воспоминания, СПб, 1890; Дорожные очерки, СПб, 1897.

II. Быков П. В., С. Н. Терпигорев (биографический очерк в кн.: Собр. соч. С. Н. Терпигорева, изд. А. Ф. Маркса, т. I, СПб [1899]); Плотников М, Летописец недавнего прошлого, "Образование", 1900, № 5; Медведский К., С. Н. Терпигорев, "Исторический вестник", 1895, № 8; Фаpесов А., С. Н. Терпигорев, "Новое слово", 1895, № 9.

III. Мезиер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включит., ч. II, СПб, 1902.

Н. М.

{Лит. энц.}