Ассасины

(Assassini и Assissini). — Так называются в средневековых хрониках принадлежавшие к шиитской секте, впоследствии персидские и сирийские исмаилиты, которые сначала занимались, по всей вероятности, изготовлением из разных трав опьяняющего напитка, по-арабски называемого гашишем. У западных писателей они носят изредка название гашашин (травоедов), иногда называются федави (жертвующие собою), а по большей части им дается название — исмаилитов. Секта названа так по Исмаилу, правнуку Али в седьмой линии, которого большая часть шиитов, т. е. защитников прав Али и его потомков на духовное и светское главенство, признала законным наследником. Эта секта в первые времена царствования Аббасидов основана была персами, одинаково ненавидевшими исламитское правоверие и Аббасидов, и старалась увеличить число своих приверженцев преимущественно посредством правильного устройства миссионерских учреждений. Еще в то время, когда поклонники ислама находились под властью Омайядов, друзья потомков Али втайне вербовали сторонников для возведения на престол калифа и имама из дома пророка. Уже тогда они учили, что Али со временем возвратится на землю, чтобы доставить победу правде и справедливости, а до тех пор имамы из его рода должны считаться его наместниками, которым подобает высокое почитание и безусловная покорность. Имам считался также более способным истолкователем божественного откровения. Коран, по их учению, был только внешней оболочкой религии, а ее дух и сущность заключались в аллегорическом истолковании ее, ключ к которому был у имама. После свержения Омайядов, когда место их заняли Аббасиды, а не Алиды, последние стали учить, что семь имамов, т. е. Али и его потомки до Исмаила, призваны были к публичной проповеди религии, а после них до нового появления "руководимого Богом" (махди) имамы должны оставаться сокрытыми для людей, и вместо них должны действовать их миссионеры. Благодаря этой теории миссионеры получили возможность, смотря по времени и обстоятельствам и не вредя своему авторитету, провозгласить какого-нибудь излюбленного ими потомка Али настоящим махди, а пока самим господствовав над умами. В IX и Х столетиях миссионеры исмаилитов под именем карматов восстали против Аббасидов, нанесли им много поражений в открытом поле, отняли у них города Куфу и Басру и некоторое время занимали даже священный город Мекку. Точно так же один из их миссионеров передал одному алиду город Кайраван, тогдашнюю столицу Берберии, лежавшую неподалеку от нынешнего Туниса, и здесь основано было царство фатимидов, т. е. потомков Али и его жены Фатимы, дочери Мохаммеда, которое вскоре распространило свою власть на Сицилию, Египет и часть Сирии. Кагира, куда фатимид Алмуиццлидин-Алла перенес свою резиденцию, сделался тогда средоточием алидских миссий, и царствовавший там калиф был настоящим махди, которому, особенно по восшествии на престол Алхакима, воздавались почти божеские почести. Вскоре, однако, между фатимидами и их приверженцами начались распри из-за престолонаследия. Калиф Алмустансир-Биллаги назначил своим наследником сперва старшего сына своего Низара, а впоследствии своего второго сына Ахмеда, царствовавшего потом под именем калифа Алмустали-Биллаги. Многие шииты утверждали, однако, что раз назначенный махди уже не может лишиться этого сана; они поклонялись Низару и даже после его смерти признавали настоящими имамами только его потомков. Последнее воззрение разделял и Гасан Ибн-Сабба, настоящий основатель ордена ассасинов, подвергшийся за это изгнанию из Египта. Он возвратился в свое отечество, Персию, где еще прежде был заместителем одного начальника миссии, но принужден был, спасаясь от преследования сельджуков, в продолжение многих лет скитаться в этой стране, пока наконец в 1090 г. ему не удалось завоевать украденный замок Аламут близ Казвина. Здесь он занялся воспитанием самых сильных юношей, чтобы сделать их орудиями своей воли, и прибегал для достижения этой цели ко всевозможным обманам. Он употреблял, между прочим, одуряющие составы опия, которыми приводил своих учеников то в состояние блаженства, так что они считали себя в раю, то в сильнейшее возбуждение, ободрявшее их к самым опасным предприятиям. Гасан не боялся могущества сельджуков и с помощью убийств, к которым его ученики всегда были готовы, наводил такой страх на самых могущественных государей, полководцев и государственных людей своего времени, что впоследствии слово А. сделалось равнозначащим с словом убийца. По истечении короткого времени и многие другие укрепленные города в разных провинциях Персии и Сирии подпали под власть его приверженцев, и управление ими он вверял своим любимцам. Перед кончиной (1124) Гасан назначил своим преемником своего наместника в Лемзире, Бузург-Умида. Двух собственных сыновей он сам осудил на смерть, одного за то, что он считался убийцею уважаемого начальника миссии в Кугистане, которого Гасан хотел назначить своим преемником, а другого потому, что он нарушал заповеди Корана, тогда как сам Гасан своею строгою религиозною жизнью всем внушал доверие и почтение. Бузург-Умид следовал во всем примеру Гасана и перед кончиною (1138) назначил преемником своего сына Мохаммеда, который также усилил могущество и влияние ордена. Его сын и преемник Гасан II (1162—66), потворствуя своим страстям, распространил аллегорическое толкование Корана и на законодательную его часть и наконец стал выдавать себя уже не за наместника имама, а за самого имама. Гасан был убит своим зятем. Его сын Мохаммед II, питавший такие же стремления, в состоянии был удержаться только до 1210 г. и, по некоторым известиям, был отравлен. Гасан III возвратился к принципам основателя ордена и умер в 1221. Ему наследовал сын его Мохаммед III, не отличавшийся ни благоразумием, ни воздержностью своего отца; он также погиб насильственною смертью (1255). Рокнеддин-Хуршах, последний глава А. в Персии, был слишком слаб, чтобы устоять против неоднократных нападений Гулага; после продолжительной осады Аламута он покорился ему, но был казнен по приказанию Менгу-Хана (1256).

Еще при Гасане I были посылаемы миссионеры в Сирию, и в начале XII столетия они поселились в Халебе, где приобрели расположение князя Ридвана. В 1107 г. они врасплох напали на Апамею и овладели этим городом, который, однако, был снова отнят у них Танкредом. Впоследствии они приобрели благосклонность визиря, дамасского князя Бури, который отдал им во владение укрепленный замок Баниас. И здесь, как в Персии, коварное убийство было у них самым заурядным делом. Князья Дамаска, Гимса, Мосула и Мераги, один из визирей фатимидов, даже сам калиф Аамир, которого они считали узурпатором, пали один за другим под ударами ассасинов. Около половины XII столетия ассасины приобрели в Ливанских горах много укрепленных замков, между которыми самыми значительными были Кадмус, Массиат и Алейка. Последний сделался резиденцией их вождя, Шейх-аль-Джебеля (Повелителя Горы), которого на Западе стали называть "Старцем Горы". Отсюда они вели войны с крестоносцами и умертвили Раймунда I, графа Триполиского. Это коварное убийство побудило тамплиеров вооружиться против ассасинов и осаждать их замки до тех пор, пока они не согласились платить им ежегодную дань в несколько тысяч динариев. Главою ассасинов был в это время Синан, который, подобно Гасану II в Персии, освободил своих сторонников в Сирии от исполнения предписаний Корана. Синан писал даже королю Амальриху I, что он готов вместе со своими приверженцами принять христианство, если король побудит тамплиеров сложить с него дань. Амальрих согласился на это предложение; но его послы были убиты тамплиерами, и так как Амальрих вскоре после того умер, то все переговоры об обращении ассасинов прекратились. Саладин не раз подвергался нападениям ассасинов, но впоследствии заключил с ними мир и даже пользовался ими, как орудиями для достижения своих целей; действительно, его считают подстрекателем в убийстве маркграфа Конрада Тирского, которое совершено было несколькими ассасинами в монашеских рясах.

И по смерти Синана (1163) А. в Сирии еще на всех наводили страх, так что у них достало смелости умертвить в 1214 Раймунда, сына князя Антиохийского, а в 1250 предложить Людовику Святому при его высадке в Акке (Акре) сделать им, по примеру других государей, подарки, как бы для застрахования своей жизни. Падение государства ассасинов в Сирии началось почти одновременно с упадком могущества их единоверцев в Персии, потому что и они должны были уступить часть своих укрепленных замков занявшим Сирию монголам, а вскоре, после изгнания последних, ассасинам объявил войну могущественный египетский султан Бейбарс, который в 1272 отнял у них последнюю крепость. Бейбарс дозволил им, однако, существовать в качестве секты и воспользовался ими как орудиями убийства против меракийского князя Варфоломея и против английского принца Эдуарда, воевавшего в то время в Палестине. Такой же политики держались и последующие египетские султаны. Так А. мало-помалу спустились до роли обыкновенных убийц, которые за деньги готовы были лишить жизни кого угодно (вследствие чего с XII столетия французы для обозначения коварных убийц стали употреблять слово assassin, а итальянцы assassino). В качестве религиозной секты они существуют в Ливанских горах до настоящего времени, но их осталось всего несколько сот семейств, тогда как носсаири и друзы, учение которых представляет большое сходство с учением ассасинов, по-прежнему представляют в Сирии значительную силу. Богопочитание Али, вера в воплощение божества и в переселение душ и аллегорическое толкование Корана составляют принадлежность всех трех сект; они различаются между собою преимущественно тем, что А. веруют в возвращение на землю Исмаила, седьмого имама, носсаири же в возвращение двенадцатого имама, Мохаммеда Ибн-Гасана, между тем как друзы поклоняются фатимидскому калифу Алхакиму, который в качестве богочеловека должен в будущем возвратиться на землю. Ср. Гаммера, "Geschichte der А." (Штутгарт и Тюбинген, 1818); Вейля, "Die А. " (в "Histor. Zeitschrift" Зибеля) 1863 г.; Гюйяра (Guyard), "Fragments rélatifs à la doctrine des Ismaélis" (Париж, 1874).