ИНДОНЕЗИЯ. ИСТОРИЯ
Вплоть до начала 20 в. и окончательного оформления Нидерландской Ост-Индии, как именовалась огромная голландская колония, непосредственная предшественница сегодняшней Индонезии, не существовало единой государственной структуры, которая охватывала бы территорию всего архипелага. На протяжении всей истории на этих многочисленных островах располагалось великое множество всевозможных княжеств и королевств. Не существовало и людей, которых можно было бы с полным основанием назвать индонезийцами. Правильнее утверждать, что на островах проживали малайцы, яванцы, балийцы, бугисы и сотни других обособленных этнических и родовых групп.
Ранние королевства. О раннем периоде истории региона мы знаем в основном из рассказов побывавших на архипелаге китайских купцов. До 600 на Яве и Суматре уже существовало несколько королевств. Эти ранние государства были индуистскими и буддийскими, что, вероятно, объяснялось стремлением возглавлявших их местных правителей сравняться по мощи и великолепию с индийскими монархами, о которых им было известно от торговцев. С принятием индуизма (или буддизма) местные вожди получали право на совершение торжественных обрядов, превращавших их в богоподобные существа. Возможно, именно эти правители пригласили к себе индийских брахманов; они же собирали книги на санскрите, рассказывавшие об индийской религии и политике. Во всяком случае, в более поздние века находится вполне достаточно подтверждений того, что верхушка общества на Яве и других островах достаточно хорошо знала санскрит и была знакома с индийской литературой. За исключением королевской семьи и круга придворных, мало кто из населявших эти земли людей разбирался в индуизме и буддизме. Поэтому можно предположить, что основной религией простого народа был анимизм — вера в существование духов. Хотя ранние королевства, расположенные на островах Малайского архипелага, получали определенный доход от торговли, основой их экономики было все же культивирование на заливных полях риса-падди. Такой рис приносит отличные сборы, а при условии хорошего водоснабжения высокая урожайность может поддерживаться на одних и тех же землях в течение столетий. Так, в центральной части острова Ява имеются рисовые чеки, которые постоянно возделываются вот уже около 2 тыс. лет. Для выращивания риса требуется постоянный полив, а это предполагает наличие оседлого населения и определенной социально-политической структуры для отпуска и регулирования потребления воды. Важность Малайского архипелага для международной торговли была обусловлена его географическим положением. Еще в древние времена обширная сеть морских торговых путей Азии протянулась из Китая через Юго-Восточную Азию в Индию и далее в страны Среднего Востока. Некоторые торговые маршруты достигали Рима. Основная часть товаров, следовавших через Юго-Восточную Азию, доставлялась морским путем через Малаккский пролив. Контролировать эту трассу можно было с соседних Суматры и Явы, а также с полуострова Малакка. Как раз на этих территориях и возникли вскоре несколько торговых королевств.
Королевство Шривиджайя. В 7 в. королевство Шривиджайя, центр которого находился возле нынешнего города Палембанг на Суматре, сумело распространить свое влияние на весь этот остров и на полуостров Малакка и, таким образом, взять под контроль Малаккский пролив. Путем подкупа, политических манипуляций и карательных экспедиций все прочие приморские государства были подчинены или разгромлены, и теперь Китай мог вести торговлю только с королевством Шривиджайя. Теперь через это королевство проходили драгоценные камни, благородные металлы, ароматное дерево и даже африканские львы, а также местная продукция — рис и бензойная смола. При этом Шривиджайя оставалась буддийским королевством, чье религиозное значение было настолько велико, что паломники из Китая на своем долгом пути в Индию непременно задерживались здесь на несколько лет для изучения священных буддийских рукописей и монашеского устава. Могущество королевства Шривиджайя обеспечивалось его военным флотом, который доминировал на местных морских путях и жестоко наказывал непослушных вассалов. Купцы обязаны были уплатить установленную королем особую пошлину за проход через пролив. Размеры богатства и сила королевства постоянно менялись в зависимости от условий торговли и мощи его врагов. Тем не менее традиционный статус этого королевства в качестве главной портовой державы в Малаккском проливе, господствующем над торговыми путями, и короля как единого местного верховного правителя сохранялся не одно столетие. В 14 в. королевство Шривиджайя было разрушено яванцами, однако королевская семья и торговцы, перебравшись через пролив на полуостров Малакка, примерно в 1400 основали там портовый город Малакка. Постепенно Шривиджайя — одна из величайших торговых империй Азии — была столь основательно забыта, что лишь в 20 в. специалистам удалось воссоздать историю ее развития.
Королевство Матарам. К востоку от Суматры на о.Ява примерно в 8 в. образовалось другое мощное государство — королевство Матарам. Оно возникло на землях равнин Кеду в центральной Яве, в одном из самых благодатных для рисоводства районов на всем архипелаге. Своего максимального могущества королевство Матарам достигло в 9 в. Создавшая его королевская буддийская династия выбрала себе имя Шайлендра (санскр. "короли гор"). В отличие от своих современников королей Шривиджайи, правители королевства Матарам оставили после себя множество буддийских храмов. Из них наиболее известен Боробудур, построенный примерно в 800. Это огромное, напоминающее гору сооружение украшают бесчисленные барельефы, которые изображают жизненный путь Будды. В 856 правление династии Шайлендра в королевстве Матарам было прервано соперничавшей с ней династией, представители которой оказались почитателями индуистского бога Шивы. Именно они построили храмовый комплекс Прамбанан, находящийся на небольшом расстоянии к востоку от Джокьякарты. Здесь, по обе стороны от возвышающейся центральной башни храма Шивы, расположились два храма, построенные в честь индуистских богов Брахмы и Вишну. Украшающие строения каменные барельефы изображают сцены из эпоса Рамаяна.
Королевство Восточной Явы и Бали. В 10 в. очаг политической власти на Яве начал смещаться из центральной в восточную часть острова. От того времени сохранились многие сотни каменных и медных табличек с надписями, в основном на старом яванском языке. До наших дней дошли также несколько классических литературных произведений, включая индийские эпосы Бхаратаюддха и Рамаяна в адаптированном переводе на древний яванский. Империя Маджапахит, крупнейшее из восточнояванских государств, достигла зенита своего могущества в 14 в. Ее центр располагался в плодородной долине р.Брантас, в окружении богатых сельскохозяйственных земель. Владея устьем этой реки и обладая портами северного побережья (среди которых выделялся Тубан), империя была вовлечена в активную торговую деятельность, в том числе международную. В те времена территория государства Маджапахит простиралась от Молуккских островов до Малайи. В его пределах исповедовался одновременно и индуизм, и буддизм, а некоторые из монархов носили даже имя Шива-Будда, что должно было обозначать соединение двух религий. На Бали королевства начали появляться примерно в 10 в. Королевские династии этого острова и восточной Явы оказались тесно связаны между собой династическими браками и завоевательными походами. Поэтому по традиции, традицией, после происшедшего примерно в 1500 краха империи Маджапахит, многие аристократы перебрались на Бали. Именно от этих беженцев ведет свою родословную нынешняя элита Бали — единственного в Индонезии крупного очага древней индуистской культуры.
Распространение ислама. Хотя мусульманские купцы столетиями вели торговлю на архипелаге, ислам стал утверждаться среди обитателей Индонезии лишь в 13 в. К концу этого столетия новая религия была принята правящей элитой государства Ачех на северной оконечности Суматры, а в начале 15 в. также и малайским правителем Малакки (Мелаки). Вскоре Малакка превратилась в центр ислама. В 14 и 15 вв. ислам распространяется на территорию Явы. Хотя в 1580-х годах при индуистско-буддийском дворе империи Маджапахит (восточная часть острова) были обратившиеся в мусульманство аристократы, оно стало наиболее массовой религией среди жителей северного побережья Явы, активно занимавшихся торговлей. Связанные с Малаккой яванские купцы-мусульмане доминировали в торговле, которая велась в области восточнее Явы, достигая Молуккских островов и даже южных островов Филиппинского архипелага. Благодаря им ислам продвинулся еще дальше на восток. Система международной торговли сыграла важную роль в распространении ислама в Юго-Восточной Азии. К 14-15 вв. почти вся эта система, от Средиземноморья до Индии, находилась в руках мусульман. Впрочем, проникшее на острова мусульманство значительно отличалось от строгой и непреклонной веры его первых арабских последователей. При своем продвижении из Аравии на восток, через Персию и Индию, первоначальное учение пророка Мухаммеда постепенно насыщалось верованиями этих древних земель, и впоследствии именно в Юго-Восточной Азии стал преобладать т.н. "мифический ислам". На Яве эта форма ислама дополнилась индуистскими и буддийскими идеями, а также культом предков. Специальные выражения, использовавшиеся при отправлении обрядов в честь бога Шивы, применялись теперь при поклонении Аллаху. Ява была одной из тех немногих мусульманских территорий, где даже архитектура мечетей оказалась по-своему уникальной: характерные для индуистских храмов многоярусные крыши и дверные проемы делали эти постройки мало похожими на культовые сооружения Среднего Востока с их изящными арками и луковичными куполами. Примерно к 1500 ислам приняла большая часть королевств архипелага. Великая яванская империя Маджапахит пала под натиском султаната Демак (с центром в одноименном торговом порту на северном побережье острова), чьи мусульманские правители вопреки своей религиозной принадлежности утверждали, что ведут происхождение от прежних индуистско-буддийских королей. Наступлению ислама не поддался лишь остров Бали. Самая обширная в то время в мире территориальная система международных торговых связей, простиравшаяся от Средиземного моря до Молуккских островов, оказалась под контролем мусульман.
Появление европейцев. С 16 в. европейцы становятся активными участниками событий в Индонезии. По меркам Азии, а в особенности Китая, в те далекие времена Европа была весьма примитивным обществом — неструктурированным, бедным и отсталым. Однако соотношение сил постепенно менялось. Примерно к 1500 европейцы много узнали — более всего от арабов — о морском деле. Они значительно продвинулись в кораблестроении и навигации и теперь могли плавать в открытом море. Наконец, достижения в артиллерийском деле открывали перед ними возможность использовать военную силу. Гвоздика и мускатный орех, наиболее ценные из пряностей, поступали с нескольких малых восточноиндонезийских островов — Банда, Амбона, Тернате, Тидоре и Серама, входящих в состав Молуккского архипелага. В 15 в. яванские купцы доставляли этот важный груз в Малакку, откуда везли его через Индийский океан, Персидский залив и Средиземное море в Венецию.
Португальцы. Португальцы первыми из европейцев проложили путь к Молуккским островам ("Островам пряностей"). Направляясь на восток, они обогнули Африку и прибыли в Индию, откуда направились дальше через Индийский океан. В 1511 они достигли Малакки, важнейшего центра торговли во всей Юго-Восточной Азии, и с ходу захватили его. К началу 1520-х годов они разместили на Молуккских островах сторожевое охранение, что положило конец мусульманской монополии на торговлю пряностями. Взятием Малакки и разрушением главного порта в проливе португальцы дезорганизовали работу местной торговой сети. В связи с этим сразу несколько новых приморских городов стали претендовать на ту центральную роль, которую прежде играла Малакка. Мощные торговые государства появились на северном побережье Явы, на южном берегу Борнео (ныне Калимантан), в районе Бантама на западе Явы, на южной оконечности полуострова Малакка (Джохор) и в области Ачех. Предприимчивые местные производители пряностей вскоре стали тайно переводить свою деятельность на другие острова, а торговые агенты португальцев, нарушая договора, вели свои собственные торговые операции. В дополнение ко всему местные правители довольно быстро переняли европейский опыт в орудийном деле и судовождении. В силу необходимости португальцы приобщились к местной системе временных союзов, при которой здешние мусульманские государства с равным успехом могли оказаться и врагами, и союзниками. Ко второй половине 16 в. суда со смешанными командами из португальских и местных матросов содержались совместно Португалией и ее деловыми партнерами в регионе. Уже через короткое время португальцы стали частью политических и торговых структур архипелага. Со временем на островах даже укоренились некоторые элементы португальской культуры, включая романтические песни-баллады кронконг, исполняемые под гитару, и некоторые обряды и танцы, которые по-прежнему популярны в восточной части архипелага. Более того, еще в начале 19 в. при обсуждении деловых проблем наряду с малайским языком по-прежнему использовался португальский. Местные языки, а впоследствии и современный индонезийский включили в свой словарь немало португальских слов, служивших для обозначения вещей, которые были привезены сюда португальцами или использовались ими в быту — например "туфли", "рубашки", "столы".
Появление голландцев. В конце 16 в. свою дорогу к индонезийскому архипелагу нашли представители севера Европы. Так, британская Ост-Индская компания, созданная в 1600, обосновалась в Бантане (на западном побережье Явы), который стал главным портом по вывозу перца. Однако гораздо более ощутимым оказалось присутствие голландцев. За первой экспедицией, которая продолжалась с 1595 по 1597 и принесла известия о возможности получения баснословных прибылей, последовал ряд других, конкурирующих между собой экспедиций из Голландии. В 1602 это соперничество завершилось созданием совместной нидерландской Ост-Индской компании.
Голландии не потребовалось значительных усилий, чтобы удалить с Молуккских островов португальцев, однако вытеснить англичан удалось лишь после кровопролитных столкновений. Проводя суровую политику, необходимую для установления и поддержания торговой монополии (аналогичную той, к которой стремились португальцы), нидерландская Ост-Индская компания использовала военно-морские силы страны. Флотилии военных судов ежегодно совершали инспекционные проверки Молуккских островов, уничтожая все незаконные посадки пряностей. Печально известен случай, когда в 1621 в процессе борьбы с такими нарушениями было уничтожено едва ли не все население острова Банда. Штаб-квартирой голландцы выбрали не Малакку, а портовый город в западной части Явы, который назывался Джаякарта, или Джакарта. В 1619 город был захвачен войсками, которыми командовал генерал-губернатор колонии Ян Питерсзон Кун, и переименован в Батавию.
Интервенция нидерландской Ост-Индской компании. Компания была заинтересована прежде всего в прибыльной торговле, однако интересы безопасности города Батавия требовали, чтобы на западе Явы сохранялась более или менее спокойная обстановка. Население города нуждалось в постоянном поступлении риса с востока Явы, а успешная торговля предполагала наличие прочных деловых отношений с портами на северном берегу острова и с королевствами в его внутренних районах. Вот почему Компания оказалась вовлечена в столь нежелательные для нее локальные конфликты и, перестав быть лишь просто купеческим предприятием, превратилась в конечном итоге в орган власти. На Яве голландцам противостоял серьезный противник. Незадолго до этого к власти в королевстве Матарам в центре Явы пришла новая династия. С 1613 по 1645 Матарамом правил султан Агунг, самый могущественный яванский монарх со времен расцвета империи Маджапахит в 14 в. В 1628-1629 армия Агунга осаждала Батавию, хотя и не сумела захватить город. На западе Явы голландцам приходилось иметь дело с султанатом Бантам, который был расположен значительно ближе к Батавии, а потому представлял опасность. Впрочем, к началу 1670-х годов двор султана переживал раскол, и одна из соперничавших группировок, подыскивая союзников, обратилась к нидерландской Ост-Индской компании за помощью. Голландцы оказали необходимое содействие, и в ответ Компания получила исключительные торговые права на территории султаната. В 1880-х годах султанат Бантам оказался под столь сильным влиянием голландцев, что утратил самостоятельную роль в торговых и политических делах региона. Еще одним результатом доминирующего положения голландцев в султанате стало изгнание из него британских торговцев, которые перебрались на юг Суматры. Нарастающие противоречия наблюдались также в центральнояванской империи Матарам. Султан Матарама Агунг, умерший в конце 1645, был сменен на троне его сыном Амангкуратом I (1646-1677) — весьма жестоким правителем, расстроившим отношения с нидерландской Ост-Индской компанией. В результате усилилась оппозиция ему со стороны князей, местных аристократов и особенно торговцев северного побережья, которым было гораздо интереснее торговать с европейцами, чем платить непомерные налоги султану. В 1675 на Яве вспыхнуло крупное восстание, а в 1677 в ситуацию вмешались голландцы. Они сместили узурпатора с трона Матарама, а после его смерти объявили законным наследником престола его сына, считая это путем к установлению политической стабильности в государстве и активизации прибыльной торговли. Всячески поддерживаемый Компанией, Амангкурат II (1677-1703) создал новый двор в Картасуре, неподалеку от нынешнего города Суракарта. В обмен на оказанное ему содействие Амангкурат II предоставил голландцам контроль над торговыми операциями и доходами нескольких морских портов на северном побережье, монополию на импорт опиума и тканей, а также передал им во владение нагорье Прианган к югу от Батавии. На контролируемых территориях голландцы получали доход благодаря системе принудительных культур, в соответствии с которыми местные чиновники должны были изымать у крестьян и передавать голландцам различные ценные продукты, такие как рис, древесина и пр. К концу 17 в. Компания организовала выращивание кофейных деревьев на землях нагорья Прианган. Однако в центральной части острова вмешательство голландцев лишь продлило состояние политического кризиса. В период существования двора в Картасуре (1680-1743) и вплоть до 1757 на острове постоянно вспыхивали вооруженные волнения и мятежи. Восставшие яванцы отказались признавать законность посаженных на трон голландцами королей, которым в 1686 и 1741 пришлось вместе со своими дворами находиться под охраной предоставленных нидерландской Ост-Индской компанией гарнизонов. Тем не менее голландцы упорно продолжали направлять войска в центральную Яву для поддержания власти слабых местных правителей, которые расплачивались с ними все новыми и новыми территориями. В 1746 голландцы получили в аренду все северное побережье Явы. В 1749 умирающий правитель подписал договор, в соответствии с которым Компания получила суверенитет над всей территорией королевства Матарам. Однако к тому времени у оказавшейся в долгах Компании уже не было ни намерения, ни возможности самостоятельно наводить порядок в центральной части Явы, где продолжали кипеть страсти. Голландцы попытались стабилизировать положение в регионе возведением на престол формально независимых и дружественно настроенных монархов. С этой целью они в 1755 убедили короля Суракарты (чей двор обосновался в Картасуре в 1745) уступить половину своих владений султану Джокьякарты — Хаменгкубувану I (1749-1792). Таким образом, эта часть Явы оказалась поделена на два королевства: на Джокьякарту и Суракарту. Оба княжества, как именовали их голландцы, стали союзниками Компании и сохранились поныне в качестве особых административных единиц в составе Республики Индонезия. В 1757 часть территории Суракарты получил другой мятежник — князь Мангкунегара I (1757-1796), чьи потомки стали независимыми наследными князьями под покровительством голландцев. Во второй половине 18 в. нидерландская Ост-Индская компания все более разорялась, и, наконец, была объявлена банкротом в 1799. Все ее долги и все имущество перешли к правительству Нидерландов. Наблюдая это постепенное угасание компании, яванские монархи все чаще приходили к мысли, что голландцы не так уж сильны и не представляют угрозы для их королевств. Тем не менее местные властители были рады подобным союзникам, поскольку голландцы продолжали платить за аренду северной приморской полосы острова и одаривали их дорогими вещами, такими, как золоченые кареты, персидские скакуны и тонкие ткани. Как показали последующие события, это представление о соотношении сил было глубоко наивным. Тем не менее нежелание голландцев вмешиваться во внутренние дела королевств (за исключением случаев, когда речь шла о торговых интересах) привело к тому, что многие структуры яванского общества в этот период существенно не изменились. На Молуккских островах голландцы действовали решительно; так, в 1666-1669 их отряды завладели Макасаром (ныне г.Уджунгпанданг), который мешал Компании добиться превосходства на море у берегов расположенных далее к востоку островов. В большинстве случаев местные королевства продолжали завоевывать или терять свои территории безо всякого участия в этом процессе голландцев. Так, султанат Ачех достиг пика своего могущества в период правления султана Искандара Муды (1607-1636), чье влияние распространялось на всю Суматру и на расположенный по другую сторону Малаккского пролива полуостров Малакку. Жившие на берегах Макасарского пролива бугисы в 18 в. бороздили воды архипелага и завоевывали влияние при малайском дворе в султанате Джохор. Начиная с 16 в. балийцы вторгались на соседний остров Ломбок.
Период междуцарствия. В начале 19 в. Нидерланды оказались под властью Наполеона, и уже в 1808 голландец маршал Г. В. Данделс был направлен на Яву в качестве нового губернатора колонии. Находясь под сильным влиянием либеральных принципов Великой французской революции, Данделс верил, что европейцы имеют полное право навязывать неевропейцам свои представления о справедливости и хорошем управлении. Он решил, что с договором 1749 не согласуется положение, при котором губернатор Батавии обязан ежегодно выплачивать яванским королям некую сумму за контроль над побережьем, а потому отменил все подобные выплаты. Кроме того, он построил военные дороги через весь остров, создав возможность быстрой и массовой переброски войск по суше. Все эти действия Данделса встретили оппозицию со стороны яванской аристократии, а кульминацией противостояния стало смещение им в 1811 с трона в Джокьякарте султана Хаменгкубуваны II. Впрочем, в том же году администрация Наполеона была изгнана с Явы прибывшими из Индии британскими экспедиционными войсками. Великобритания как враг Наполеона была уполномочена королевским домом Нидерландов (укрывшимся на Британских островах) обеспечить "защиту" Явы от французского императора. После взятия Явы англичанами управление островом доверили сэру Стамфорду Рафлзу. Планы нового губернатора по обустройству Явы напоминали идеи Данделса, однако, в отличие от последнего, за ним стояла мощь британских вооруженных сил. Прежде всего Рафлз задумал изменить местную систему административного управления, отобрав реальную власть на острове у традиционного правящего класса. Как он надеялся, непосредственный контакт между европейской администрацией и яванскими крестьянами постепенно превратит остров в огромный рынок сбыта британских промышленных товаров. Рафлз попытался заменить систему принудительных поставок экспортных сельскохозяйственных продуктов системой свободного предпринимательства, а также принял меры по введению новой структуры налогообложения на основе земельной ренты. В последующие 5 лет (1811-1816) британской администрации фактически мало что удалось осуществить из этих грандиозных планов. Тем не менее идея Рафлза относительно внедрения денежного земельного налога была позднее использована голландцами. Новая колониальная эпоха. Наполеон потерпел окончательное поражение в 1815, а уже в 1816, вопреки надеждам Рафлза, англичане возвратили Яву голландцам. Новый курс Рафлза и Данделса на изменение подхода европейцев к делам Явы был отставлен, и началась подготовка к введению на острове типично колониальной системы под строгим европейским контролем. На этот раз благодаря углублявшейся индустриализации европейцы располагали более совершенными производительными силами, что и позволило им с течением времени взять под свой контроль весь архипелаг.
Яванское восстание. Вскоре после своего возвращения на Яву голландцам пришлось иметь дело с очередным выражением протеста против их присутствия на острове. Речь идет о Яванском восстании (1825-1830), руководителем которого был Дипонегоро, происходивший из султанского рода Джокьякарты. Он верил, что тем самым выполняет священную миссию освобождения своей страны от иностранного правления и что это ознаменует новую эру ислама. В 1830, после продолжительной партизанской войны, отряды Дипонегоро были разбиты, а сам он сослан на север острова Сулавеси. С подавлением восстания все местные правители и князья заключили мир с колониальным режимом. Вне своих владений они получили право служить в качестве провинциальных и местных чиновников под руководством вышестоящих голландских администраторов.
Система принудительных культур. К 1830 казна колонии опустела. Для увеличения доходов новый голландский губернатор колонии Иоханнес ван ден Босх ввел так называемую систему принудительных культур. Все живущие на острове земледельцы, кроме иностранных подданных, должны были выделить часть обрабатываемой площади для таких экспортных культур, как индигоносные растения, сахарный тростник и кофейное дерево. Подобное усовершенствование прежней системы обязательных поставок вызвало ряд экономических перемен на Яве. В частности, начал увеличиваться объем находящихся в обращении денежных средств, местные аристократы-чиновники и китайские торговцы стали более активно заниматься сбором, обработкой и доставкой голландцам всех этих видов аграрной продукции. Доходы колонии возросли до необычайных размеров. В 1870 система принудительных культур была отменена в отношении всех продуктов, за исключением кофе. Вслед за этим начался быстрый рост частных инвестиций в экономику острова, мощным стимулом для которых стало открытие Суэцкого канала в 1869.
Территориальная экспансия голландцев. В договоре с Великобританией, подписанном в 1824, весь индонезийский архипелаг, за исключением султаната Ачех, признавался зоной влияния Нидерландов. Однако большая часть населения за пределами острова Ява продолжала подчиняться независимым или псевдонезависимым местным правителям. В последующие десятилетия голландцы постепенно укрепляли свое господство над всеми этими образованиями, иногда заключая с ними договор, а иногда захватывая их земли. Начиная с 1880-х годов, по мере развития промышленности Нидерландов и расширения географии мировой торговли, даже мелкие острова индонезийского архипелага приобретали значение в качестве возможного источника сырья или рынка сбыта голландских товаров. Кроме того, Нидерланды опасались возможной конкуренции со стороны таких мощных колониальных империй, как Великобритания, Германия и Франция и, желая утвердить свое абсолютное господство над всем архипелагом, провели несколько завоевательных войн. В самой долгой из них население султаната Ачех в течение 30 лет противостояло армии голландцев и сложило оружие лишь в 1903, хотя отдельные местные группы населения еще несколько лет продолжали сопротивление. Последние независимые княжества на Бали покорились лишь после яростных военных мероприятий, проведенных голландцами в 1906 и 1908. В итоге к 1910 в состав Нидерландской Индии вошли практически все острова архипелага. Исключение составили Новая Гвинея, западная часть которой (именуемая ныне Ириан-Джая) была взята голландцами под контроль в период с 1919 по 1928, а также принадлежавший португальцам Восточный Тимор.
Частное предпринимательство и "Этическая политика". После 1870, по мере значительного увеличения производства экспортных товаров, Нидерландская Индия стала одной из богатейших колоний в мире. Одновременно население архипелага быстро подключилось к системе международной торговли. Многие жители работали за денежную плату — на полях сахарного тростника, кофейных плантациях и предприятиях обрабатывающей промышленности; другим принадлежали второстепенные экономические позиции в больших и малых городах; третьи занимали нижние ступени служебной лестницы в быстро разбухавшем чиновничьем аппарате колонии. На острова переселялись китайцы, игравшие важную роль в качестве оптовых и розничных торговцев, подрядчиков, мастеровитых ремесленников и ростовщиков. Для простых крестьян благоприятная рыночная конъюнктура на сахар, табак и каучук означала рост доходов за счет труда по найму и мелкого предпринимательства, повышение уровня жизни и возможность содержать более крупные семьи. Однако, когда на мировом рынке цены на производимые в колонии товары снижались, колониальная экономика переживала спад, а те же самые крестьяне начинали испытывать огромные трудности и терпеть нужду. Отчасти по этой причине в 1901 голландцы приступили к осуществлению своеобразной социальной программы, именуемой "Этическая политика". Этой вновь разработанной программой предусматривалось создание государственных ломбардов и бюро кредитной информации (которые должны были заменить китайских ростовщиков), предлагались новые схемы развития орошения и других видов общественных работ, а также простейший вариант системы государственного обучения. Однако подобная программа не смогла существенно изменить положение бедноты. Некоторые из предпринятых шагов не дали результатов из-за быстрого прироста населения, другие не получили необходимого финансового обеспечения, а остальные потеряли силу, когда запросы местных жителей столкнулись с коммерческими и политическими интересами голландцев.
Рост национального самосознания. Экспансионистская политика Голландии встречала упорное сопротивление коренного населения. Единое организованное сопротивление режиму впервые возникло лишь после Второй мировой войны. Голландцам никогда бы не удалось покорить острова, если бы на их стороне не выступали автохтонные группы местных жителей, всегда готовые воевать друг с другом. Положение дел стало меняться лишь после того, как в начале 20 в. идеи прогресса, демократии и патриотизма нашли отклик у членов небольшого кружка индонезийской интеллигенции, получивших образование в Голландии. В 1908 яванскими аристократами была создана первая на архипелаге националистическая организация Буди утомо, главная цель которой заключалась в воспитании чувства гордости за богатое культурное наследие Явы. Мусульманская организация Сарекат Ислам, появившаяся в 1911, охватывала местных торговцев и ремесленников, чьим профессиональным интересам угрожала конкуренция со стороны этнических китайцев. Возглавляемая У.С.Чокроаминото (1882-1934), который обладал особыми качествами харизматического лидера, Сарекат Ислам быстро стала популярным массовым объединением, а к 1919 число ее членов составило 2 млн. человек. Созданная в 1912 реформистская мусульманская организация Мухаммадия выдвинула свою программу подъема благосостояния населения и распространения образования, а также борьбы с местными анимистическими верованиями и с христианством. В 1910-х годах в колонии возникло много политических групп всех мастей, что явилось своеобразной подготовкой почвы для появления в будущем полноценных партий. Следуя программе "Этическая политика", колониальное правительство мирилось с деятельностью разного рода псевдополитических организаций. В 1916 голландцы решили создать консультативный орган, названный ими Фольксраад (народный совет), в число членов которого, помимо назначаемых правительством представителей местных жителей и голландцев, входили индонезийцы. Между тем на островах продолжали усиливаться антиголландские настроения. В организации Сарекат Ислам сформировалось радикальное крыло, пополнявшееся наиболее активной частью городского населения. К началу 1920-х годов терпению голландских властей пришел конец, и с этого времени частым явлением стали аресты по политическим мотивам и ссылки. Хотя Фольксраад просуществовал до 1941, ему так и не довелось стать настоящим парламентским советом; избираемые члены совета впоследствии составили большинство, однако максимальное число подготовленных выборщиков не превысило 2228 человек. Символично, что в 1920, в период усиления политизации общества, произошло образование Коммунистической партии Индии (КПИ; позднее — Коммунистическая партия Индонезии). Идеи коммунизма проникли в Нидерландскую Индию в 1920-х годах через нидерландских профсоюзных деятелей, в частности через Х.Снефлита, и тотчас же были подхвачены рабочими, связанными с организацией Сарекат Ислам. В декабре 1926 и январе 1927 КПИ возглавила восстания, вспыхнувшие на Яве и Суматре. Оба эти выступления вскоре были подавлены голландцами, а деятельность КПИ объявлена вне закона. После этого на первый план выдвинулась новая политическая партия, руководителем которой был молодой инженер Сукарно, получивший образование в Нидерландах. Речь идет о Национальной партии Индонезии (НПИ), созданной в 1927. Деятельность этой организации была направлена на то, чтобы объединить все разрозненные части общества с антиголландскими настроениями в единое широкое движение за национальную независимость. Эта позиция нашла поддержку у находившихся в Голландии патриотически настроенных студентов, таких как уроженец Суматры Мохаммад Хатта, которые одобрили призыв НПИ забыть обо всех региональных и религиозных противоречиях во имя общенациональных интересов. Подхватив этот призыв, делегаты Конгресса молодежи, проходившего в столице колонии в 1928, торжественно поклялись быть верными трем идеалам: один народ — индонезийцы, одна страна — Индонезия, один язык — индонезийский. В 1929, после того как Сукарно выступил инициатором проведения политики полного отказа от сотрудничества с властью, он и другие руководители НПИ были арестованы. Сама Национальная партия Индонезии была распущена, но их дело продолжили другие. В течение некоторого времени новую НПИ возглавлял Хатта, однако затем и его подвергли аресту и отправили в ссылку. Тем не менее идея создания независимой Индонезии дала плоды и в 1930-е годы распространилась среди общественных и политических организаций колонии.
Вторая мировая война и японская оккупация. Вслед за нападением японцев на американскую военно-морскую базу в Перл-Харборе в 1941 правительство Нидерландской Индии объявило Японии войну, однако после непродолжительного сопротивления было вынуждено капитулировать. Японская оккупация колонии продолжалась с 1942 по 1945 — отчасти с целью эксплуатации богатых месторождений нефти и оловянных руд, а также каучуковых плантаций. Японская администрация интернировала голландцев и евроазиатов, а на высшие административные посты назначила коренных жителей. Японцы выпустили из тюрем лидеров движения за национальную независимость и даже разрешили им заниматься политической деятельностью. Среди вернувшихся из ссылки политических деятелей были Сукарно и Мохаммад Хатта, которые возглавили объединение групп сторонников национального освобождения под названием Путера. В этот период официальным языком на архипелаге стал индонезийский. Десятки тысяч молодых индонезийцев вошли в создававшиеся японцами военные и молодежные организации, которые после войны составили основу патриотически настроенных вооруженных подразделений.
ОБРЕТЕНИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ И СОВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ГОСУДАРСТВА
Революция. 17 августа 1945 Сукарно провозгласил независимость новой Республики Индонезия. Он занял пост президента, а Мохаммад Хатта стал вице-президентом. При формировании в конце августа правительства первым премьер-министром страны был назначен социалист Сутан Шарир, который родился на Суматре и получил образование в Нидерландах. С помощью Великобритании голландцы вернулись в свою бывшую колонию и принялись устанавливать свои порядки. В целях защиты правительство Сукарно мобилизовало индонезийские вооруженные подразделения, сформированные еще в годы японской оккупации. Следуя духу времени, по всей Яве стихийно стали образовываться группы молодых революционеров, вставших на защиту своей республики. Перед лицом вооруженного конфликта с Нидерландами руководители республики предпочли перевести свое правительство в Джокьякарту. В последующие месяцы проблемы усугубились возникшей необходимостью борьбы с индонезийскими коммунистами, которыми стал тогда руководить Тан Малака. Стараясь добиться внутреннего единства в стране, премьер-министр Шарир трижды, через короткие промежутки времени, сформировал три разных по составу кабинета министров. Сукарно, как президент, также стремился к компромиссу между группировками в национально-освободительном движении. Между тем революционные преобразования в деревне, за которыми стояла главным образом молодежь, принимали подчас неорганизованный характер. Выступая против голландцев, некоторые партизаны воспользовались общей неразберихой для насильственного свержения непопулярных или потерявших доверие лидеров, а то и попросту для сведения старых счетов. В ноябре 1946 переговоры республиканского правительства с голландцами (при содействии Великобритании) увенчались заключением первого официального соглашения. В Лингаджатском соглашении Нидерланды признавали де-факто юрисдикцию новой республики над территорией Явы, Мадуры и Суматры. Была достигнута договоренность о сотрудничестве в деле создания федерации Соединенные Штаты Индонезии, в состав которой должны были войти новая Республика Индонезия, Борнео (Калимантан) и другие острова. Предполагалось, что данная федерация станет частью Нидерландско-Индонезийского Союза, который возглавит королева Нидерландов. Однако уже через несколько месяцев заключенное соглашение было расторгнуто из-за расхождений в толковании текста и отсутствия доверия сторон друг к другу. Индонезийцев особенно возмутило то, что голландцы настаивали на предоставлении им де-юре верховной власти в Индонезии до 1949, а также на сохранении контроля над ее внешней политикой.
Попытка восстановления колониального статус-кво. 21 июля 1947 голландцы предприняли первую "полицейскую акцию" — удар всеми силами и средствами по Яве и Суматре. В течение недели они захватили большие территории на этих островах, включая главные города. 30 июля 1947 Австралия и Индия подняли этот вопрос в ООН, где новую республику представлял Сутан Шарир. Хотя 4 августа был отдан приказ прекратить огонь, голландские подразделения, совершавшие "операции по прочесыванию местности", продолжали удерживать значительные территории за линией прекращения огня и блокировать занимаемую индонезийцами часть Явы. Таким образом голландцы сумели сократить зону республики до 1/3 площади острова. На захваченных территориях они стали создавать дружественные государства, готовя их к вступлению в федерацию.
Ренвильское соглашение. В конечном итоге, под сильным давлением ООН, голландцы приняли Ренвильское соглашение, которое было подписано в январе 1948. Им устанавливалось вооруженное перемирие, а также предусматривалось проведение свободных выборов, во время которых жители оккупированных Нидерландами районов должны были сделать выбор: стать гражданами Республики Индонезия либо какого-то другого государства в составе Соединенных Штатов Индонезии. Впрочем, подписанное соглашение лишь откладывало новые столкновения сторон. Вразрез с положениями Ренвильского соглашения голландцы продолжали создавать государства для вхождения в федерацию, а индонезийцы расширяли свои внешние контакты. Время от времени вдоль линии прекращения огня возникали инциденты. В июне 1948 создавшееся положение вновь было рассмотрено Советом Безопасности ООН. Однако серьезные политические и идеологические разногласия среди представителей национально-освободительного движения по-прежнему создавали огромные трудности для республики. В сентябре 1948 представители левого движения во главе с Коммунистической партией Индонезии (КПИ) попытались взять национально-освободительное движение под свой контроль, выступив с оружием в руках в городе Мадиун. Сукарно и Хатта двинулись на разгром мятежников.
Завершение национально-освободительной революции. В декабре 1948, после провала очередной попытки переговоров, голландцы объявили о своем намерении в одностороннем порядке приступить к созданию временного федерального правительства, а также об официальном отказе от выполнения Ренвильского соглашения. После этого они подвергли бомбардировке аэропорт Джокьякарты и, захватив город, взяли в плен Сукарно, Хатту и Шарира вместе с половиной кабинета министров. Все пленники были отправлены в ссылку. В ответ на это усилилось вооруженное сопротивление индонезийцев, и последовал отказ гражданского населения от сотрудничества с голландцами. Между тем лидеры созданных голландцами государств стали требовать более высокого уровня самоуправления. Весной 1949 возобновились переговоры при посредничестве ООН, а 7 мая того же года было подписано соглашение Роэма — Ван Ройена. Результатом давления США на Нидерланды, включавшего угрозу прервать оказание помощи в рамках плана Маршалла, стало новое прекращение огня в августе 1949. Сукарно вернулся в Джокьякарту, а 23 августа в Гааге началась так называемая "конференция круглого стола". На ней было принято решение о передаче суверенитета над индонезийской территорией Республике Соединенные Штаты Индонезии (РСШИ). Западная часть острова Новая Гвинея оставалась в руках голландцев. Несмотря на то, что президентом РСШИ стал Сукарно, а премьер-министром — Хатта, сторонники республики сохраняли настороженное отношение к вновь образованной федерации. Они понимали, что голландцы задумали ее в качестве средства для сохранения влияния консервативных сил в индонезийском обществе. Кроме того, после передачи власти в созданных голландцами государствах наблюдалось усиление прореспубликанских настроений. Это произошло после освобождения из тюрем тысяч политических заключенных, а также стало реакцией на некоторые военные операции голландцев. Таким образом, федерация просуществовала недолго. 17 августа 1950 была провозглашена независимая унитарная Республика Индонезия, которая возглавлялась Сукарно и которой предстояло жить по новой конституции.
Первые годы республики. Большинство индонезийцев никогда не жили при демократии, поскольку и Нидерландская Индия, и японский режим были по существу полицейскими государственными системами. К тому же далеко не все претендовавшие на власть в стране силы разделяли общие демократические принципы. Армия, которая становилась все более сплоченной и влиятельной, относилась к государственным и политическим деятелям с презрением. Сам Сукарно был озабочен фактом ограничения своих полномочий принятой новой конституцией и начинал сомневаться в пригодности для Индонезии западных форм демократии. Даже среди тех немногих лидеров, кто твердо намеревался заставить такую систему работать в местных условиях, наблюдались расхождения во мнениях и серьезные конфликты. Вскоре после образования унитарного государства стали проявляться признаки отсутствия единой воли. Партии, возникшие в борьбе за национальную независимость, соперничали теперь на политической арене Джакарты. Ни одна из этих партий не могла претендовать на исключительность; ни одна из образованных ими коалиций не просуществовала в течение сколь-нибудь долгого времени. В результате различные премьер-министры и правительства то и дело сменяли друг друга при неизменном сохранении поста президента за Сукарно. В первое десятилетие национальной независимости Индонезии Сукарно продемонстрировал, что ему ближе конституция 1945, по которой президент является лидером страны; конституция же 1950 превращала президента в некий символ политической преемственности и отводила ему второстепенную роль в формировании кабинета министров.
Всю глубину и серьезность раскола впервые можно было оценить по событиям октября 1952, когда несколько министров правительства, поддержанные военными, предприняли безуспешную попытку захватить власть для того, чтобы сковать действия радикальных националистов и начать осуществление программы экономической стабилизации. Эта неудачная демонстрация силы привела к падению умеренного правительства Вилобо в июне 1953 и его замене первым правительством Али Састроамиджойо, которое было гораздо ближе к Сукарно и поддерживавшим его радикальным националистам. Более того, хотя Коммунистическая партия Индонезии (КПИ) не была непосредственно представлена в кабинете министров, правительство Састроамиджойо проявило готовность рассчитывать на ее поддержку. В июле 1955 военные свергли первое правительство Састроамиджойо, затем для работы на период до парламентских выборов в сентябре того же года было сформировано временное правительство. Как показали результаты этих исключительно важных для страны выборов (единственных общенациональных в тот период и самых свободных за всю историю), 39 млн. избирателей Индонезии отдали примерно одинаковое количество голосов четырем политическим партиям. Среди них были Национальная партия Индонезии (НПИ) и две соперничавшие мусульманские партии: Машуми, представлявшая реформистов и наиболее многочисленная за пределами Явы, и Нахдатул Улама (НУ), включавшая приверженцев традиционного национализма и прочно утвердившаяся на Яве. Четвертой победившей партией стала Коммунистическая партия Индонезии (КПИ). Она набрала более 16% голосов и получила 39 мест в парламенте. Поскольку ни одна из этих партий не получила большинства голосов, было сформировано коалиционное правительство, которое возглавил Али Састроамиджойо. По иронии судьбы, выборы 1955 лишь подорвали доверие к парламентской демократии, поскольку не помогли составить правительство, способное эффективно управлять страной.
Борьба за власть. Возвращение Састроамиджойо к власти привело к новым конфликтам с военными в 1956. В одном таком случае командующий войсками, расквартированными в Западной Яве, арестовал министра иностранных дел страны, за освобождением которого последовал мятеж, возглавленный вторым лицом в вооруженных силах Индонезии. В другом случае командующий военным округом, включающим северную и центральную Суматру, объявил, что его округ "прерывает связь с центральным правительством". В 1957 Сукарно официально призвал к отказу от западной либеральной демократии в пользу индонезийской "управляемой демократии". В ответ армия и население Внешних островов выразили протест, а в г.Уджунгпанданге на юге Сулавеси вспыхнуло восстание. Жители Калимантана (Борнео) и Восточной Явы также проявили беспокойство. Все эти события привели к отставке второго правительства Састроамиджойо. После этого Сукарно объявил военное положение на всей территории страны и пригласил не согласных с ним армейских лидеров на совещание. Когда стало ясно, что идея "управляемой демократии" встречает сильную оппозицию и что ни одна из политических партий не способна сформировать правительство, Сухарто сам составил команду специалистов, назначив премьер-министром Джуанду. Кабинет министров Джуанды приступил к исполнению своих обязанностей в апреле 1957. Генеральная ассамблея ООН отвергла (в четвертый раз) резолюцию, призывавшую к возобновлению переговоров между Индонезией и Нидерландами по вопросу прав на владение Нидерландской Новой Гвинеей (Ириан-Джая). В качестве протеста против решения ООН индонезийское правительство распорядилось организовать забастовку на местных голландских предприятиях. Это решение подтолкнуло профсоюзы, где доминировали коммунисты, к захвату ряда принадлежавших голландцам плантаций и предприятий по первичной обработке сырья. Армия получила приказ восстановить порядок, и командующие войсками в северной и центральной Суматре в целях безопасности взяли голландские плантации под контроль. Затем правительство объявило, что практически вся собственность голландцев будет национализирована государством, после чего многие объекты остались под контролем военных. Все эти акции лишь увеличили экономические трудности Индонезии. Но гораздо более весомые последствия имело приобщение армейских офицеров к хозяйственной деятельности, благодаря чему у них появились новые источники дохода. (В 1958, когда Сукарно разорвал отношения с Тайванем, военные тотчас же завладели предприятиями местных протайваньски настроенных китайцев.) На Внешних островах Индонезии, дававших стране львиную долю валютных поступлений от экспорта, главным поводом для недовольства было то обстоятельство, что Яве выделялась непропорционально высокая часть доходов. Недовольство усиливалось в связи с обвинениями правящих кругов страны в коррумпированности и от ощущения, что центральное правительство постепенно сползает влево. На проводившихся на Яве в 1957 выборах в органы местного самоуправления коммунисты получили на 37% голосов больше, чем два года назад; растущую благосклонность к КПИ проявлял президент Сукарно. На Внешних островах наблюдалось дальнейшее повышение авторитета таких оппозиционных коммунистам мусульманских партий, как Машуми. Напряженность в стране достигла опасного уровня в феврале 1958, когда органы революционной власти были созданы в провинции Западная Суматра и на о.Сулавеси. Вспыхнувшее там восстание возглавили несколько бывших министров, включая Мухаммеда Натсира, который в качестве лидера Машуми был первым премьер-министром Республики Индонезия. Тайную поддержку восставшим оказали США, также опасавшиеся прокоммунистических тенденций Сукарно. После мощного наступления правительственных войск организованное сопротивление мятежников было подавлено. Партизанская война продолжалась, однако лишь до тех пор, пока командующий вооруженными силами генерал Насутион не согласился принять большую часть повстанцев в армию. Впрочем, как раз в это время из вооруженных сил были уволены многие офицеры с Внешних островов, в результате чего в командном составе оказалось непропорционально много яванцев.
Управляемая демократия. В 1959 президент Сукарно начал осуществлять план по введению "управляемой демократии" в качестве средства решения стоящих перед страной экономических и политических проблем. Для этого требовалось восстановить действие конституции 1945 с тем, чтобы усилить власть президента. Стараясь поддерживать революционный энтузиазм и стремление к национальному единству, Сукарно делал акцент на идеологию. Одновременно с этим укреплялись его связи с КПИ. Принять лидеров КПИ в свое правительство Сукарно помешала армия, доказав тем самым, что в стране появилась самостоятельная политическая сила. Другим доказательством может служить проникновение представителей армии в среду государственных чиновников; например, в 1960 сразу несколько армейских офицеров заняли ответственные гражданские посты губернаторов провинций. В начале 1960-х годов Сукарно активизировал свои усилия, чтобы "возвратить" Индонезии западную часть Новой Гвинеи (Ириан-Джая). Следуя его приказу, подразделения индонезийской армии совершили несколько неудачных экспедиций на остров. В конечном счете, благодаря содействию ООН вопрос был решен в мае 1963 в пользу Индонезии, которой и была передана спорная территория. За этим последовала кампания Сукарно по "разгрому Малайзии" — недавно возникшего независимого государства, которое имело общую границу с Индонезией и включало в себя бывшие британские колонии Малайю, Сингапур, Саравак и северное Борнео (Сабах). Сукарно усмотрел в Малайзии базу неоколониализма Великобритании. По его распоряжению все официальные связи с Малайзией были прерваны, а на торговлю и транспортное сообщение с этой страной был наложен полный запрет. На территорию Малайзии через границу в разных местах просачивались индонезийские партизаны. (Понимая необдуманность политики президента, армейские начальники следили за тем, чтобы операции носили ограниченный характер.) Правительство Сукарно заключило союз с такими коммунистическими странами, как Северный Вьетнам, Северная Корея и Китайская Народная Республика. Оно разорвало все отношения с ООН и демонстрировало все более враждебное отношение к государствам Запада. Тем временем КПИ расширяла свою деятельность. В 1963 коммунисты провели массовые выступления с призывами к земельной реформе на Яве, Бали и в отдельных районах Суматры. Подобные планы встретили сильную оппозицию, в том числе со стороны богатых мусульманских землевладельцев. За два последующих года, пользуясь поддержкой Сукарно, КПИ и возглавляемые коммунистами массовые организации приобрели значительный вес в стране. Многие из тех, кто возражал против этой тенденции, оказывались в тюрьме. Между тем напряжение в стране нарастало. На востоке Явы происходили столкновения между мусульманами и коммунистами. Признаки беспокойства наблюдались и в армии.
От Сукарно к Сухарто. 30 сентября 1965 ряд недовольных армейских офицеров и придерживавшихся левых взглядов офицеров ВВС предприняли попытку государственного переворота. Восстание было подавлено генерал-майором Сухарто. В происшедшем он обвинил коммунистическую партию (некоторые из ее членов действительно принимали в этом участие). Сукарно сохранил пост президента, однако был вынужден передать власть кабинету министров. Следствием происшедшего стала чистка государственного аппарата с увольнением всех представителей левого движения. Около 700 тыс. индонезийцев, заподозренных в принадлежности к компартии, были безжалостно истреблены военными. Еще примерно 100 тыс. человек подверглись изоляции в специальных лагерях для политических заключенных. В 1966 власть окончательно перешла к вооруженным силам страны, находившимся под командованием Сухарто, и вновь образованное правительство наложило запрет на деятельность коммунистической партии. Сухарто лишил Сукарно всех полномочий в 1967, а в следующем году занял пост президента. Сухарто подверг жестким ограничениям деятельность политических партий, создав при этом льготные условия для своей собственной политической организации — Голкар, объединяющей государственных служащих, чиновников, людей творческих профессий, кадровых военных и различные другие "функциональные группы". Всем этим партиям и организациям предстояло участвовать в выборах при "новом порядке" Сухарто. На первых таких выборах, состоявшихся в 1971, Голкар легко опередила оппозицию и на протяжении следующих двадцати лет продолжала лидировать в частично избираемых органах государственной власти. Правда, в отдельных регионах страны успеха время от времени добивалась какая-нибудь из двух официально разрешенных оппозиционных партий. Народный консультативный конгресс (Маджелис Пермусьяваратан Ракьят) — высший орган государственной власти, в котором преобладал Голкар, — переизбирал Сухарто на пост президента в 1973, 1978, 1983, 1988 и 1993. Благодаря контролю над вооруженными силами и через аппарат государственных чиновников и Голкар президент получил возможность следить за всеми сторонами политической жизни Индонезии. При Сухарто военные распространили свое влияние на всю политико-административную структуру государства и приняли самое активное участие в экономическом развитии страны. Подобное явление обусловливалось концентрацию двойственной функции (дви фунгси) вооруженных сил, согласно которой армия несет ответственность не только за внутреннюю безопасность и национальную оборону, но и практически за все социально-политические сферы жизни государства. Влияние армии на политику и бюрократический аппарат раздражало чиновников, чьей карьере угрожали военные конкуренты, а также активную часть общества. Власти стремились пресечь недовольство системой дви фунгси. Однако уже через несколько месяцев после отставки Сухарто требование прекратить вмешательство милитаристских кругов в политическую деятельность стало одним из главных пунктов в программе реформ. Сухарто переориентировал Индонезию на тесное взаимодействие с некоммунистическими странами, избегая официального вступления в военно-политические союзы. Он прекратил конфронтацию с Малайзией и вернул Индонезию в ООН. (Отношения с Китайской Народной Республикой оставались "замороженными" вплоть до 1990, когда между двумя странами были восстановлены дипломатические связи.) Сухарто нацелил экономику Индонезии на взаимодействие с Западом и активно добивался притока иностранных капиталовложений. Назначенные Сухарто и прошедшие подготовку в Америке, индонезийские экономисты сумели стабилизировать национальную экономику благодаря содействию Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка. Оздоровлению экономики Индонезии способствовал нефтяной бум, начавшийся в конце 1960-х годов. Монополизировав нефтяную промышленность, правительство Сухарто сумело не только поднять оклады начальникам и военным, но и направило значительные средства на развитие социальной и экономической инфраструктуры государства, а также на осуществление программ развития, прежде всего в области сельского хозяйства. Все эти шаги центрального правительства способствовали росту его влияния в этнически разнородных и разбросанных по архипелагу регионах. Введение Сухарто единых общеобразовательных программ на государственном языке бахаса индонесиа ускорило процесс централизации. В школах и контролируемых государством средствах массовой информации подчеркивалась мысль о том, что при всей этнической разнородности индонезийцы обладают общей национальной идентичностью. Она же определяется особым национальным мировоззрением "Панча Сила" (пять главных принципов). Их образуют: религиозность, демократия, национализм, гуманизм и социальная справедливость. Впервые сформулированная Сукарно в 1945 идеология Панча Сила стала предметом изучения на повсеместно открытых специальных курсах. В 1975 войска Сухарто захватили Восточный Тимор после развала португальского колониального режима. Эта небольшая территория располагается на острове Тимор, западная половина которого еще ранее принадлежала Индонезии. Восточный Тимор был официально аннексирован в 1976, но многие его жители по-прежнему активно выступают против индонезийского правления. К 1993, несмотря на голод и значительное число жертв среди населения Восточного Тимора, индонезийская армия так и не сумела подавить там вооруженное сопротивление. Между тем ООН продолжала считать эту территорию протекторатом Португалии, а некоторые государства Запада приостановили или сократили оказываемую Индонезии экономическую помощь в знак протеста против устроенной на востоке острова резни. Аналогичным образом негодование по поводу установления правления Явы в Ириан-Джая, где коренное население в этническом отношении никак не связано с большей частью индонезийцев, послужило причиной восстания, которое вспыхнуло в 1970-е и продолжалось в 1990-х годах. Сказалось также то обстоятельство, что крупномасштабные разработки полезных ископаемых и лесозаготовки, не говоря уже об организованном правительством перемещении поселенцев с Явы, нарушали традиционный образ жизни обитателей острова. В Индонезии имеются и другие регионы, например провинция Ачех, где прямолинейная политика властей периодически приводит к вооруженному сопротивлению. В 1989-1992 индонезийская армия провела кровопролитную кампанию против Движения за свободу Ачеха, которая привела к гибели многих тысяч местных жителей. Индонезия периода "Нового порядка" в ряде важных аспектов некоторым образом напоминает ранние государства на островах Малайского архипелага. В значительной мере ее административное деление и все ее территории (кроме Восточного Тимора) унаследованы страной непосредственно от Нидерландской Ост-Индии. Правительство в Джакарте имеет общие черты с центральными властями прежней голландской колонии. Словно продолжая традиции таких древних государств, как Маджапахит и Матарам, Индонезия при "новом порядке" стала выглядеть как некая современная Яванская империя. Когда Сухарто вступил на пост президента в 1968, Индонезия была одной из беднейших стран мира. Тогда, по оценкам Всемирного банка, 60% индонезийцев (или около 70 млн. человек) жили в абсолютной нищете. Рост экономики в следующие 25 лет, достигнутый в определенной степени благодаря выполнению заданий ряда пятилетних планов (репелитас), существенно сократил масштабы нищеты. За этот период наполовину уменьшилась детская смертность. К началу 1990-х годов Индонезия располагала одной из наиболее эффективных в Азии программ контроля за рождаемостью. И все же ок. 11% населения продолжали страдать от нищеты, а материальное положение многих миллионов жителей было не многим лучше. Между тем доходы сравнительно узких средних и высших социальных слоев общества продолжали повышаться, особенно у связанной с армией элиты. Так, близкие друзья президента Сухарто и несколько членов его семьи приобрели контроль над ключевыми секторами быстро развивавшейся экономики Индонезии, что вызывало чувство возмущения среди малоимущего большинства населения и в деловых сферах, не имевших тесных контактов с правительством. После короткого периода либерализации в конце 1980-х в начале 1990-х годов Сухарто попытался подавить движение диссидентов. Однако общее повышение уровня благосостояния и углубление процесса урбанизации привели к увеличению численности студенчества, интеллигенции и круга лиц, вовлеченных в частный бизнес. Среди наиболее решительных критиков Сухарто можно было встретить отставных военных. Помимо неравенства в распределении доходов и коррупции чиновников, индонезийцев волновало отсутствие открытых политических дебатов и честной предвыборной борьбы. Оппоненты власти осуждали также бесконтрольное разрушение природной среды компаниями по заготовке леса и добыче полезных ископаемых, предприятиями агробизнеса и промышленными концернами. Не одобрялись оппозицией и те многочисленные официальные ограничения, которые были навязаны торговле, инвестиционной практике и других видам экономической деятельности, и, наконец, постоянное чрезмерное вмешательство армии во внутреннюю политику государства. Экономический кризис, охвативший Восточную и Юго-Восточную Азию в 1997-1998, тяжело сказался и на Индонезии. Резкий экономический спад затронул всех индонезийцев, как из низших, так и из средних слоев общества, как горожан, так и деревенских жителей. Хотя Сухарто сумел организовать президентские выборы в марте 1998 таким образом, чтобы сохранить за собой высший пост в государстве, предотвратить формирование широкой антиправительственной коалиции ему уже не удалось. Спустя два месяца после выборов начались студенческие выступления, вылившиеся в трехдневные беспорядки после того, как войска открыли огонь и убили четырех студентов университета. Поскольку Сухарто правил страной очень долго и держал под контролем многие сферы политической, экономической и социальной жизни, отставка президента ознаменовало начало периода крупных изменений в Индонезии.
