Песня

ПЕСНЯ. — Терминологически песня, как один из видов художественного слова, является родовым понятием. Она обнимает собой: а) первобытную, синкретическую песню б) народную песню и в) песню индивидуальную, так наз. — искусственную.

Первобытная песня — первичная форма художественного слова — была тем, неразложимым по началу, художественным организмом, развитие которого неуклонно шло путем дезинтеграции — распада на самостоятельные элементы, уже издавна откристаллизовавшиеся в лирику, эпос и драму. Синкретическая песня не знала граней, отделявших эти три формальных элемента, не знала она и художественного слова элиминированным от двух других видов искусства — жеста и музыки. Такое слияние этих трех элементов имело обоснование в том целевом назначении песни, какое последняя имела на первых ступенях человеческой культуры. Примитивное человеческое сознание, вовлеченное в процесс религиозных переживаний, для наиболее полного выражения овладевшего им экстаза, — этого постоянного спутника церемоний всех древних культур, — старалось использовать в едином религиозном действе все известные ему формы эстетического воплощения овладевших им эмоций. И, как следствие такой телеологической структуры песни, последняя, по началу, неразрывно была связана с жестом и музыкой, и в силу специфических особенностей языка, являющегося самым мощным орудием познания, — стала ядром, стержнем обрядового акта.

Историческая поэтика, изучая строение первобытной песни, установила главный ее признак: хоровое ее исполнение. У истоков песни, правда, уже смутно вырисовывается роль солиста, но постепенное усложнение и развитие песни идет, главным образом, до пути антифонии, т.-е. переменного пения двух хоров. Антифонизм определяет собой структуру древне-еврейских и древне-греческих песнопений, при чем не исключена возможность, что зарождение его связано с участием в обрядах женщин и мужчин, составляющих два отдельных хора. При этом песня строилась так, что один хор отвечал другому, захватывая часть пропетой другим хором строфы. Дальнейшее развитие песни повело к выделению певца, что знаменует собой создание таких песен, которые уже не были чисто обрядовыми: обособившись от безличного хора (но все еще оставаясь безыменным), певец вывел песню на ту широкую дорогу, которой идет ее развитие в современной нам народной поэзии, зародившейся в те времена, когда безыменные слагатели закрепили свое обособление от хора созданием несвязанных с культом форм: песни героического эпоса (см. Эпос), бытовой, сатирической и др. Но знак обрядового, еще дохристианского происхождения песни лежит и на всех остальных видах, явственно отмечая не только песни героического эпоса, но и современные народные. В этом отношении весьма показательно, что даже по истечении трехсот лет со дня принятия у нас христианства, церковная литература возбраняла петь песни, ибо такое занятие считалось навождением дьявольским (Буслаев. Ист. оч. русск. нар. слов, и иск. т. II, стр. 69), при чем церковному veto подлежали песни мирские, т.-е. народные песни. Этот характер народной песни, выросшей из дохристианской мифологии, обратил внимание еще до гонений на песню у нас и в Западной церкви, после Толедского собора (в VI в.) объявившей народную песню антихристианской. Героический эпос — самое ценное с художественной стороны в народной песне — у всех, народов несет печать языческой эпохи. Славянские героические (юнацкие) песни: Марко королевич, Секула, Угрин Янко, Косово, у нас Илья Муромец, Добрыня, Алеша, Садко, Дюк, Поток, Соловей Буд, Чурило, Михаило и др., германские «Беовульф», «Кудрун», «Нибелунги», исландская Эдда, финская Калевала и пр. и пр. — все они проникнуты дохристианской мифологией, являющейся скелетом народной героической песни. Теми же элементами языческого мировоззрения проникнуты и народные бытовые песни — наши колядки, щедровки, свадебные, веснянки, царинные, купальские, зажиночные, подблюдные и некоторые образцы провансальской поэзии, напр., поэма, сложенная в XI в., содержание которой заимствовано у Боэция.

Народная героическая песня, развившаяся в средние века и на западе получившая столь художественную обработку, в так наз. провансальской поэзии, в форме chansons de geste в настоящее время почти всюду приходит в упадок: ныне только на Балканах — в Черногории, Боснии, Сербии — слагаются новые песни этого типа, исполняемые вместе с ранее сложенными под звуки однострунной скрипки (гусле). Это явление, явно как и разительное ослабление народного творчества в создании песен других видов — бытовых, эротических и пр., констатируемое исследователями народной поэзии, находит себе объяснение. Методологическое указание для разрешения проблемы об упадке народной песни в настоящее время, дается, напр., Потебней (Из Зап. по теор. слов, стр. 138): «Народная поэзия и литература служат представителями двух различных состояний человеческой мысли, которые относятся друг к другу, как степени предшествующая и последующая». Развитие письменности, знаменующее непрерывный рост цивилизации и сопутствующее углублению социальных различий между группами, входящими в нацию — процесс, гибельный для народной песни. С одной стороны «происходит различение между urbanum и rusticum paganum между большим городом и провинцией, деревней, между цивилизованными классами и грубой чернью, несовместимое со всенародным поэтическим творчеством» (Пот. ib. 141). А с другой — закрепление художественного слова в письме, тот необходимый отбор изобразительных средств, какой имеет место в литературе, как основной принцип теории индивидуального творчества, знаменует собой следующий шаг человека по пути углубления познания. И в этом смысле письменная поэзия, в частности песня искусственная, играет ту же роль в организации нашего сознания, какую играет язык, с той только особенностью, что в письменной поэзии еще более нагляднее проступают черты, определяющие организующую роль языка (см. Язык). И как следствие — народная песня — поэзия устная — вытесняется песней искусственной. Эта последняя немыслима вне письменности. Авторы искусственной песни — Макферсон, Берне, Мериме, Беранже, Уланд, Кольцов и др. — заимствуют у народной песни характерные для последней приемы художественной обработки слова и стремятся затушевать знаки своей индивидуальности. Иногда им удается сего достигнуть, как, напр., Макферсону в Оссиановых песнях.

БИБЛИОГРАФИЯ. Пыпин — История русск. этногр. 1890—1, История русск. литер. 1898; Буслаев. Народная поэзия. 1887. А. Веселовский — Историч. поэтика, т. I. Потебня — Из зап. по теор. слов., 1905. Объяснение малор. и сродн. нар. пес, т. I и П. 1887. Child. Englisch and scottisch рор ballads (англ). Jeanroy. Les origines de la poésie lyrique en France (франц.). Kögel. Gesch. d. deutsch. litt. (герм).

Евгений Ланн.