подотряд кальмары (oegopsida)
Переходим теперь к описанию одной из самых интересных групп морских животных — кальмаров. Все они обитатели открытых морских просторов, отличные пловцы, едва ли не самые быстрые в море животные, а некоторые и отличные летуны!
Кальмары, даже сравнительно некрупные, могут развивать скорость до 55 км в час. Об этом можно судить по скорости и дальности полета так называемых летающих кальмаров.
Лучший пилот среди моллюсков — кальмар стенотевтис. Английские моряки называют его флайнг-сквид (летающий кальмар)г.
Это небольшое животное размером с сельдь. Кальмар преследует рыб с такой стремительностью, что нередко выскакивает из воды, стрелой проносясь над ее поверхностью. К этой уловке он прибегает и спасая свою жизнь от хищников — тунцов и макрелей.
Развив в воде максимальную реактивную тягу, кальмар-пилот стартует в воздух и пролетает над волнами более 50 м. Апогей полета живой ракеты лежит так высоко над водой, что летающие кальмары нередко попадают на палубы океанских судов. Четыре-пять метров не рекордная высота, на которую поднимаются в небо кальмары. Иногда они взлетают еще выше.
Английский исследователь моллюсков доктор У. Р и с описал в научной статье кальмара (длиной всего в 16 см), который, пролетев по воздуху изрядное расстояние, упал на мостик яхты, возвышавшийся над водой почти на 7 м.
Случается, что на корабль сверкающим каскадом обрушивается множество летающих кальмаров.
Осьминоги тоже умеют летать. Французский натуралист Жан Верани видел, как обычный осьминог разогнался в аквариуме и вдруг задом вперед неожиданно выскочил из воды. Описав в воздухе дугу длиной метров в пять, он плюхнулся обратно в аквариум. Набирая скорость для прыжка, осьминог двигался не только за счет реактивной тяги, но и греб щупальцами. , , ,
Глубоководные кальмары отличаются часто очень причудливой внешностью. Особенно поражают их глаза. У одних они торчат вверх телескопами, у других на тонких стебельках вынесены далеко в стороны, а есть и такие кальмары, у которых (небывалое дело!) глаза асимметричные: левый в четыре раза больше правого.
Как плавают эти животные — ведь голова у них не уравновешена?
Немалые, наверное, приходится им прилагать усилия, чтобы плыть вперед и не переворачиваться.
Профессор Джильберт Воссиз Океанографического института в Майами (США) думает, что большой глаз приспособлен к глубинам, он собирает своей мощной оптической системой рассеянные там крохи света. Маленьким же глазом кальмар обозревает окрестности, всплывая на поверхность. Это вполне возможно (асимметричные глаза типичны для представителей семейства Histioteuthidae). У кальмаров есть и совсем особенные глаза, ни у кого в природе больше не встреченные, — термоскопические г. Они «видят»... тепло. На плавниках кальмара мастиготевтиса около тридцати миниатюрных термолокаторов, способных, очевидно, воспринимать тепловые лучи. Темными точками они рассеяны в коже. Под микроскопом видно, что орган состоит из шаровидной капсулы, наполненной прозрачным веществом. Сверху капсула прикрыта толстым слоем красных клеток — это светофильтр, он задерживает все лучи, кроме инфракрасных.
По-видимому, в термоскопических глазах кальмаров происходят фотохимические процессы такого же типа, как и на сетчатке обычного глаза или на фотопластинке. Поглощенная органом энергия приводит к перекомбинации светочувствительных (у кальмаров теплочувствительных) молекул, которые воздействуют на нерв, вызывая в мозгу представление о наблюдаемом объекте.
У гремучих змей Америки и щитомордников, которые водятся у нас в Сибири, тоже есть на голове своеобразные термолокаторы, но устроены они иначе — по принципу термоэлемента. Змеи при помощи термолокаторов разыскивают в темноте теплокровных грызунов и птиц, которые, как и всякое нагретое тело, испускают инфракрасные лучи.
А зачем термоскопические глаза кальмарам? Ведь на глубинах, где они обитают, нет теплокровных животных.
Нет ли? А кашалот! Этот прожорливый кит ныряет очень глубоко и охотится в морской бездне на кальмаров. Съедает их в день несколько тонн. 95% его меню составляют глубоководные кальмары.
Сотни тысяч кашалотов пожирают ежедневно сотни миллионов кальмаров, преимущественно глубоководных. Поэтому, наверное, развились у жителей холодной пучины глаза, которые «видят» тепло. Местных теплокровных животных там нет — это правда, зато сверху, с сияющей лазури моря, вторгаются в царство вечного мрака огромные прожорливые звери. Сигналы о их приближении подают кальмарам термолокаторы.
Многие из кальмаров невелики по размерам. Таков, например, очень обычный в наших дальневосточных морях тихоокеанский кальмар Ommastrephes sloanei pacificus, которого японцы добывают по 700 тыс. т в год. Но есть среди кальмаров и настоящие гиганты, встреча с которыми не сулит человеку ничего хорошего. О них сложено много легенд, но долгое время гигантские кальмары, или архитевтисы (Architeuthis), не попадались в руки зоологов, и ученые уже начали было сомневаться, существуют ли они в действительности.
С древнейших времен люди, жизнь и труд которых тесно связаны с морем, верили, что в морской пучине живут странные огромные существа, непохожие ни на рыб, ни на медуз, ни на раков, ни на других обитателей океана. Почти у всех приморских народов, живущих по берегам океанов и открытых морей, есть свои мифы об этих загадочных животных. Одни называют их полипусами, другие — кракенами, третьи — пульпами. У чудовищ много и других названий.
О крупных морских животных, вооруженных многочисленными щупальцами с присосками, писал еще Аристотель. Он называет их большими «тевтисами» и добавляет, что «в Средиземном море они достигают размеров в пять локтей (около 2, 5 м) и отличаются красноватым цветом и округлыми плавниками на хвосте».
Шли столетия, и странные морские чудовища выросли в устах молвы до поистине сказочных размеров: уже не локтями измеряли их рассказчики, а милями...
Рассказы о них, сообразно со вкусами и уровнем познаний эпохи, приобретают еще более фантастичный и курьезный характер.
Норвежцы, для которых море стало родной стихией, больше других европейцев страдали от этих чудовищ. Упоминания о кракенах особенно часто встречаются в сочинениях средневековых скандинавских писателей и летописцев.
Олаус Магнус, архиепископ Упсалы и известный хроникер, в своей «Истории северных народов» (издана в 1555 г.) рассказывает о «чудовищной рыбе», появляющейся у берегов Норвегии. «Рыба» эта в длину не меньше мили и похожа скорее на остров, чем на животное.
Вполне естественно, что такое страшилище могло «потопить много больших кораблей со множеством сильных матросов».
Вид «рыбы» ужасен. У нее непомерно большая квадратная голова, усаженная уродливыми бородавками и буграми, и огромные глаза — отныне традиционные признаки кракена.
В конце XVIII и начале XIX в. в Парижском музее естественной истории работал известный французский зоолог Д ени де Монфор. Он написал много научных трудов о животных, но знаменитым его сделала книга «Естественная история моллюсков», изданная в 1801—1802 гг.
Де Монфор собрал все известные ему рассказы о кракене, которого называл «колоссальным пульпом». Немало добавил и от себя. Получилось удивительное сочинение — суррогат науки и фантастики. Его «Естественная история» смело могла претендовать на звание научно-фантастического романа, и даже в наше время этот «роман», наверное, считался бы одним из самых увлекательных.
«Колоссальный пульп» де Монфора — чрезвычайно опасное и агрессивное чудовище, настоящий пират океанских просторов. Однажды он, неожиданно вынырнув из глубины, схватил своими щупальцами трехмачтовое судно и потащил его ко дну. В другом месте де Монфор рассказывает о том, как стая этих чудовищ потопила за одну ночь десять военных кораблей.
30 ноября 1861 г. произошло следующее знаменательное событие: французский пароход «Алектон» встретил в море... кракена.
В два часа пополудни недалеко от Канарских островов было замечено с корабля огромное и странное существо, которое медленно плыло у самой поверхности.
На голове чудовища, словно клубок змей, копошился десяток длинных щупалец.
Корабль был быстро приведен в боевую готовность. На чудовище навели жерла пушек, но сильная бортовая качка помешала бомбардирам точно прицелиться. Ни один из десяти снарядов не попал в цель. Тогда «Алектон» подошел вплотную к диковинному «зверю», и несколько удачно брошенных гарпунов вонзилось в его тело.
Чудовище словно очнулось от оцепенения и рванулось к кораблю с широко раскрытым клювом, затем отплыло в сторону. «Алектон» вновь настиг «зверя», и новые гарпуны вонзились в него. Сражение продолжалось больше трех часов. Матросам не удалось поймать кракена. Достался им лишь небольшой кусок его хвоста весом около 20 кг. Но судовой художник успел сделать с животного цветной рисунок; он хранится сейчас во Французской академии наук.
В 1873 г. наконец-то одно из чудовищ попалось живым в руки людей. Кракен попал в сеть!
Ньюфаундлендские рыбаки вытягивали на берег закинутый в море невод. Он казался необычно тяжелым и вел себя очень странно: яростно рвался из стороны в сторону. С трудом сеть подтянули к берегу. Но когда она показалась на поверхности, люди едва не выпустили ее из рук — в сети оказался кракен.
Рыбаки увидели массу извивающихся щупалец, а в центре — два сверкающих глаза. Несколько длинных щупалец протянулось сквозь дыру в сети, стараясь достать людей. С минуту они извивались в воздухе, разыскивая свою жертву, но расстояние было слишком велико, и змеи« щупальца вернулись обратно. Испуганные рыбаки готовы были обрубить невод, но не вступать в бой с таким врагом. Однако нашелся смельчак. Выбрав удобный момент, он подскочил сзади к чудо вищу и вонзил длинный нож между огромными глазами кракена, а затем быстро отсек голову от туловища.
Этот кракен целиком достался Р. Г а рв е ю. Он измерил кракена — морское чудовище достигало в длину 10 м — и положил в огромный бак, наполненный соленой водой. Позднее законсервированное животное доставили в Лондон в Музей естественной истории.
По-видимому, какая-то тяжелая болезнь свирепствовала в семидесятых годах среди кракенов. Много гигантских животных погибло тогда. Их часто находили на поверхности океана, полуживых и мертвых, и даже на берегу, выброшенных морем.
Рыболовные суда, промышлявшие у берегов Ньюфаундленда, подобрали в море около сотни полумертвых чудовищ. Рыбаки разрубали кракенов на куски и наживляли их мясом снасти для ловли трески. Много животных попало и в руки ученых. Вот тогда их изучили как следует.
Одним из первых исследовал кракенов американский зоолог Эдиссон В е р р и л. Он дал животным этого рода название, присвоенное им датчанином Стеенстр у п о м —Architeuthis (архитевтис). Веррил составил описание животного по всем правилам зоологической науки.
Гигантские кальмары обитают в открытом море, по-видимому, на глубине 200— 1000 ле. Известно около десяти видов этого рода, распространенных по всем океанам.
Питаются эти животные крупными рыбами, возможно, даже дельфинами: на коже некоторых дельфинов находили следы присосок крупных спрутов.
Исполнилось уже сто лет, как с достоверностью было установлено существование гигантских кальмаров, однако немного узнали мы о их жизни и повадках 2. Известно, что цвет их кожи обычно темнозеленый (в покое) или кирпично-красный, когда спруты раздражены, что у них самые большие в мире глаза (почти полметра в диаметре), что длина архитевтисов нередко достигает 10—15 м. Самый большой кальмар, точно измеренный зоологами, был длиной в 18 м и весил, повидимому, около 8 т. Однако время от времени поступают сообщения о еще более огромных спрутах, и это вполне возможно.
Удивительно ли, что, обладая такими размерами, спруты оставляют на теле своих врагов — китов кашалотов — глубокие шрамы и царапины? Сражение продолжается и внутри кита: на стенках желудков убитых кашалотов исследователи находят иногда отпечатки присосок проглоченных спрутов.
Титанические битвы, которые разыгрываются между кашалотом и спрутом, принадлежат к числу самых грандиозных битв в природе.
Советский специалист по китам Б. А. Зенкович в книге «Киты и китобойный промысел» пишет, что однажды в море его внимание привлекло необычное поведение кашалота. Кит, точно в предсмертной агонии, то выскакивал из воды, то вертелся у поверхности. Моряки заметили, что тело его опутано щупальцами огромного кальмара. Кашалот схватил моллюска в пасть и пытался проглотить, но мешали щупальца, присосавшиеся к голове кита. Чтобы сбросить их, кашалот дико вертелся и выпрыгивал из воды. Ему удалось освободиться от цепких «арканов», и он разорвал и проглотил кальмара. Когда корабль подошел к месту битвы, кашалот нырнул под воду. Несколько потерянных им щупалец растерзанного кальмара медленно тонуло в пенящихся волнах.
Трудно, конечно, поверить, что спруты питаются стотонными китами. Никто не находил в их желудках остатков китов. Правда, кальмары настолько тщательно «пережевывают» свою пищу, что в пищевод и желудок она попадает в виде мелко перетертой кашицы. Кроме хищного клюва, во рту у кальмаров есть ведь и «терка» из сотен мельчайших роговых зубчиков, которой они и приготавливают себе «пюре»
из рыбы или крабов. Поэтому очень трудно судить о составе пищи кальмаров по содержимому их желудков.
Напротив, меню кашалота наглядно представлено в его желудке. Кашалот не пережевывает пищу, он лишь разрывает на части крупную добычу, а мелкую глотает целиком. В желудке убитого кашалота почти всегда можно найти несколько десятков глубоководных рыб и полтысячи мелких кальмарчиков, обычно целых и неповрежденных (вполне пригодных для музейных коллекций).
Однако очень редко даже в желудках тех кашалотов, которые носят на теле свежие рубцы ранений, полученных в битве со спрутами, попадаются остатки гигантских кальмаров.
Невольно возникает вопрос: не говорит ли это о том, что в непримиримой вражде спрута с кашалотом нападающей стороной чаще бывает не кит, а чудовищный властелин мрачного подводного царства, во владения которого вторгается кашалот в поисках пищи?
В декабре 1946 г. норвежский журнал «Природа» опубликовал интересное сообщение: танкер «Брунсвик», океанское судно водоизмещением в 15 тыс т и длиной в 150 м, подвергся в Тихом океане нападению... гигантского кальмара. Это произошло среди бела дня между Гавайскими островами и Самоа.
Автор сообщения, капитан норвежского флота Арне Греннингзетер, с интересными подробностями описывает это необычное происшествие.
Огромный кальмар длиной более 20 м неожиданно вынырнул из глубины, быстро нагнал корабль, который шел со скоростью 12 узлов (21, 6 км в час). Скорость самого кальмара была около 32—40 км в час. Некоторое время кальмар плыл параллельным с кораблем курсом на расстоянии приблизительно 30 м от его левого борта. Затем описал полукруг, обогнав корабль, зашел справа и, стремительно бросившись в атаку, вцепился в борт, нанося сильные удары по обшивке.
Таким образом, мы вновь возвращаемся к вопросу: кальмар — жертва или охотник? Возможно, что в природе эта альтернатива решается либо тем, либо другим образом в зависимости от размеров спрута. Хорошо известно, что кашалот охотится не только на мелких, но и на очень крупных кальмаров длиной до 10— 15 м. А разве исключено, что вдвое более крупные кальмары могут быть опасны и для самого кашалота?
Сообщение капитана Греннингзетера заставляет с меньшим недоверием отнестись к легенде о кальмарах—«пожирателях китов».
Бесспорно, рассказы о кракенах, огромных, как остров, неправдоподобны. И все-таки действительные размеры этих животных превзошли всякие ожидания. Гигантские кальмары длиной в 10—15 м совсем нередки.
С семидесятых годов прошлого века и до настоящего времени море выбросило на побережья Ньюфаундленда, Англии, Исландии, Норвегии, Дании, Японии и Новой Зеландии более 80 гигантских кальмаров. Почти все они имели в длину 10—15 м. Самый крупный из измеренных экземпляров — кальмар, изученный Веррилом. Исполинское животное достигало в длину 55 футов, т. е. около 18 м. Несколько длиннее (19 м) был кальмар, найденный на побережье Новой Зеландии. Этот кальмар вошел в науку под названием «длиннорукого спрута» Architeuthis longimana. Его щупальца отличались невероятной длиной; лежа на земле, кальмар мог дотянуться ими почти до шестого этажа!
Рассказывают, что на побережье Ньюфаундленда несколько десятилетий назад был выброшен двадцатичетырехметровый кальмар. Однако у ученых нет полной уверенности в том, что этот спрут был правильно измерен.
Исследовав рубцы на теле кашалота от присосок спрутов, установили, что некоторые из чудовищ, оставивших на коже китов отпечатки своих «пальцев», были длиной около 30 м.
О весе наиболее крупных спрутов нам известно немного. Вес «дьявольской рыбы», с которой вступил в сражение французский корабль «Алектон», был определен командой этого судна в 2—3 т. Другой кальмар был найден мертвым на поверхности моря у берегов Ньюфаундленда. Усилиями всей команды с трудом удалось поднять его на палубу шхуны. Кальмара разрубили и взвесили по частям. Оказалось, что при длине тела всего в 5 м (без щупалец) он весил 907 кг.
ХОЗЯЙСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ ГОЛОВОНОГИХ МОЛЛЮСКОВ
Головоногих моллюсков издавна употребляют в пищу. В Китае, Корее и Японии использование этих животных в качестве пищевых продуктов уходит в глубь веков; в средиземноморских странах оно имеет также очень давнюю историю. Античные писатели, в частности Аристотель, Плутарх и Плиний, сообщают, что в древней Греции и Риме искусно приготовленный осьминог был обычной пищей.
В Португалии каракатиц и осьминогов варят в их собственном соку, затем консервируют в жестяных банках и отправляют на экспорт. Еще более значительную статью португальского и испанского экспорта составляют сушеные осьминоги и кальмары. Перед сушкой их разрезают вдоль, извлекают гладиус и внутренности, затем растягивают на палках и высушивают на солнце.
В Китае, Корее, Японии и на островах Полинезии головоногих моллюсков употребляют в сыром, сушеном, маринованном, печеном, вареном и жареном виде. Короче говоря, этих животных там едят во всяком виде, и никакие части их тела не пропадают. Даже глаза и присоски сушат на сковороде и затем едят, как орехи, внутренности идут на вытопку жира, а выжимки — на корм домашней птице.
По основным показателям питательности — калорийности и белковому составу — кальмары, особенно консервированные, превосходят всех других употребляемых в пищу моллюсков и даже некоторых рыб. Они незначительно уступают говяжьему мясу и телятине.
За последние двадцать лет мировая добыча головоногих моллюсков возросла в несколько раз. До второй мировой войны основными поставщиками этих животных были Япония и Тунис. В настоящее время головоногих моллюсков добывают и экспортируют многие страны. За двадцать пять лет японцы намного увеличили добычу этих моллюсков. В 1925 г. в Японии было поймано 250 тыс. т головоногих моллюсков, а в 1952 г.—701100 т. Из них 600 900 т — кальмара «surumeika» (Ommastrephes sloanei pacificus) и и 37 500 m осьминога «tako» (Octopus vulgaris).
Валовая добыча головоногих моллюсков составляет около 1/б всей морской продукции Японии, включая водоросли, устриц и других раковинных моллюсков, и около 1/4 годовой добычи рыбы.
На втором месте в мире по промыслу головоногих стоит Китай: в 1956 г. здесь было добыто 80 тыс. т одних только каракатиц.
В Соединенных Штатах в 1945 г. на Тихоокеанском побережье было поймано и заморожено для отправки на Филиппины и в средиземноморские государства (эти страны — основные потребители американского экспорта) около 8 тыс. т головоногих моллюсков, преимущественно кальмара Loligo opalescens.
Во всех странах мира добывают ежегодно около миллиона тонн головоногих моллюсков. Эта цифра позволяет нам сделать, весьма приблизительный правда, подсчет общего количества этих животных, обитающих во всех морях и океанах земного шара. Промыслом берется едва ли сотая часть всей биомассы головоногих моллюсков. Если же учесть, что им охвачено всего лишь несколько наиболее многочисленных видов кальмаров, осьминогов и каракатиц, а виды мелкие, редкие и глубоководные совсем не промышляются, то скорее всего мы должны предположить, что на Земле обитает в тысячу раз больше головоногих моллюсков, чем добывают их в настоящее время люди, т. е. около миллиарда тонн. Количество пищи, необходимое этому неисчислимому множеству хищников, должно быть в 15—20 раз больше — около 15—20 млрд. т.
Из шестисот видов головоногих моллюсков объектами интенсивного промысла служат всего лишь один-два десятка видов, обычно формы, обитающие в поверхностной зоне и образующие массовые скопления. Среди них на первом месте стоят представители семейства Ommastrephidae, главным образом Ommastrephes sloanei pacificus, Shenoteuthis bartrami, Illex illecebrosus. На долю первого—кальмара, интенсивный промысел которого ведется в Японии, приходится почти 75%, больше 600 тыс. т мировой добычи всех головоногих моллюсков. На втором месте за ним стоит обыкновенный осьминог Octopus vulgaris, которого в одной Японии ежегодно добывают около 40 тыс. т. В значительном количестве добывают его и во всех средиземноморских странах.
Основными орудиями лова головоногих моллюсков служат обыкновенные невода. Впрочем, в обычное время эти быстрые животные лишь случайно попадают в сети, и их промысел бывает добычливым только в весенние и раннелетние месяцы, когда у них наступает период размножения (в тепловодных бассейнах) и кальмары, собираясь большими стаями, приближаются к берегам. Случается, что в эту пору после сильного шторма сотни тонн кальмаров оказываются выброшенными на берег.
Известны и другие способы лова головоногих моллюсков. В Японии используют для этой цели простые глиняные кринки, которые на длинных бечевках опускают на дно. Осьминоги охотно в них забира ются и весьма неохотно покидают, даже когда их вместе с кринкой поднимают на поверхность. Этот способ лова бывает особенно добычлив опять-таки в период размножения осьминогов, когда они собираются у берегов в больших количествах и ищут подходящих убежищ для откладки своих яиц. Так же ловят этих животных и на северном побережье Африки, особенно в Тунисе. Случается, что ловец из каждого кувшина извлекает не одного, а 8—10 осьминогов.
В Италии «кувшинный перемет» называют муммареллой. Применяют его и в Индии, но вместо кувшинов индийцы подвешивают на лине крупные раковины морской улитки птероцеры — семьсот — девятьсот раковин. И ежедневно добывают такой снастью двести-триста осьминогов.
Кубинским рыбакам муммарелла тоже известна. Здесь осьминогов «соблазняют» раковинами улитки стромбуса. Проверяют ловушки каждый день, приблизительно четверть раковин бывает заселена пульпо, т. е. осьминогами.
В Тунисе для ловли осьминогов применяют еще более добычливое орудие — глиняные дренажные т р уб ы, которые опускают на дно, и осьминоги забираются в эти трубы не менее охотно, чем в горшки.
Кальмаров ловят иначе. Самая распространенная для них снасть — это джиг — многоякорный крючок с фарфоровой бляхой вместо приманки. Его дергают в воде вверх—вниз, вверх—вниз. Кальмары бросаются на блеск фарфора и попадаются на один из десяти или тридцати крючков. Французы называют джиг турбутом, а итальянцы — л о н т р о. Джиг применяют и японцы, и, пожалуй, успешнее, чем в других странах. Один японский рыбак, используя джиг, добывает тысячу кальмаров в час (когда погода хорошая и кальмаров много). Каждые три секунды — кальмар!
Мелких кальмаров в Японии не выбрасывают, а используют для удобрения, корма скота и птицы или в качестве наживки для рыболовных снастей. В Канаде и Ньюфаундленде почти всех добытых кальмаров употребляют для наживки. В районе Ньюфаундлендской банки половину всей трески ловят на наживку из кальмара Illex illecebrosus. Для этой же цели употребляют и гигантских кальмаров рода Architeuthis, когда их находят выброшенными на берег. В годы, когда к берегам Канады подходит мало кальмаров, улов трески сильно падает, и, наоборот, треска бывает особенно упитанной, когда в море много кальмаров.
Драгоценная амбра, которую находят в кишечниках и фекалиях кашалотов, представляет собой, по существу, тоже продукт, получающийся из головоногих моллюсков. Прежде считали, что амбра образуется в кишечнике кашалота из кожных желез головоногих моллюсков в результате болезненного нарушения пищеварения. Теперь же полагают, что амбра образуется из уплотненных и прошедших определенную стадию разложения клювов кальмаров.
А велик ли вред, который головоногие моллюски причиняют людям?
В некоторые годы по причинам еще не вполне ясным осьминоги сильно размножаются и появляются у берегов в большом количестве. О «страшном нашествии» обыкновенных осьминогов на северное побережье Франции и южное побережье Англии сообщал в 1899 г. Гарстэнг. В окрестностях Шербурга с любого камня у берега можно было увидеть одного или нескольких осьминогов, беспокойно переползающих по дну с места на место. Местами с одного камня можно было насчитать в море до 68 осьминогов. После шторма сотни тонн осьминогов были выброшены на берег. В некоторых местах их разлагающиеся тела, нагроможденные большими грудами, угрожали здоровью населения. Сотни возов этих выбросов были вывезены на поля для удобрения.
За два года (1899—1900) своего исключительного изобилия осьминоги нанесли большой ущерб краболовству. Сильно пострадали от них и устричные хозяйства. В качестве примера Гарстэнг ссылается на одного рыбака из Плимута, который, поставив в море 180 верш на омаров, поймал в них только три живых краба и 15 живых омаров. 44 краба и 41 омар были убиты и изувечены осьминогами; 64 осьминога не успели убежать, пока поднимали верши, и были вытащены наверх.
Омары и крабы, преследуемые осьминогами, покидали родную стихию и вылезали на берег. В сентябре 1900 г. в течение нескольких дней на восточной стороне плимутской гавани находили сотни больших крабов и омаров, спасающихся от осьминогов на берегу.
Подсчитали, что в течение шести летних месяцев (апрель — сентябрь) 1900 г. на южном побережье Англии было добыто омаров на 69 тыс., а крабов на 281 тыс. меньше, чем за тот же период в предыдущем году, т. е. улов омаров упал на 18, а крабов на 32%. Понесенные убытки были бы еще большими, если бы они сравнивались не с 1899 г., когда уже началось нашествие осьминогов, а с 1898 г.
В 1922 и 1950 гг. нашествие осьминогов на Ла-Манш повторилось. Опять в окрестностях Шербурга осьминоги буквально кишели у берега. Они были так голодны, что жадно хватали всякие крохи пищи, которые падали в воду. Тут же разрывали на куски и своих собратьев, попавшихся на крючок.
Кальмары тоже иногда появляются у берегов огромными стаями, но вред, который они наносят рыболовству и крабоводству, менее велик. Они объедают рыбу, попавшую в ставные сети. Даже в годы своего чрезмерного изобилия кальмары пожалуй, приносят больше пользы, чем вреда: их стаи привлекают крупные косяки рыбы и дельфинов.
В странах, занимающихся промыслом осьминогов, исследуются сейчас вопросы не более рационального использования продуктов, которые дает осьминожий промысел (это уже пройденный этап), а способы охраны и увеличения естественной численности этих животных.
Первые опыты сделаны в Японии. В префектуре Хиого несколько лет назад был организован осьминожий заповедник. В период размножения осьминогов охраняли и даже подкармливали. В результате уловы «тако» значительно повысились.
