На литературном посту

«НА ЛИТЕРАТУРНОМ ПОСТУ» — журнал, издававшийся РАПП (ред. Г. Лелевич, Б. Волин, С. Родов) в Москве. Возник из реорганизованного журн. «На посту». Журн. «На посту» вел борьбу за пролет. литературу против буржуазных воззрений в литературе и литературоведении и в этой борьбе сделал ряд крупных литературно-политических и теоретических ошибок. Разногласия в напостовстве резко выявились после опубликования в 1925 резолюции ЦК по вопросам литературы. После резолюции ЦК от руководства отстраняются Г. Лелевич и С. Родов. Вместо журнала «На посту» с апреля 1926 начал выходить двухнедельный журнал «На литературном посту» под ред. Л. Авербаха, Ю. Либединского, Б. Волина, Ф. Раскольникова и М. Ольминского. С № 20—21 в 1928 отстраняются Б. Волин, Ф. Раскольников, М. Ольминский. Руководят журналом Авербах, Ермилов, Сутырин, Киршон, Фадеев, Либединский. С № 19 (1929) редакция пополняется Н. Шушкановым, а с № 17 (1930) — Ф. Панферовым. С 1931 в связи с организацией специального литературно-теоретического журнала «РАПП» «Н. л. п.» был сделан журналом массовой рабочей критики.

«Н. л. п.» вел развернутую борьбу с буржуазной литературой и критикой, с капитулянтскими и оппортунистическими течениями, боролся с контрреволюционным троцкизмом в литературоведении, с воронщиной, с горбовщиной, с буржуазным формализмом, с бухаринской школой (Слепков, Ионов, Астров) по вопросам культурной революции. Однако эта борьба «Н. л. п.» с враждебными течениями не была последовательной и не всегда отвечала принципам ленинизма. В противовес троцкистскому обоснованию невозможности создать пролетарскую литературу в период диктатуры «Н. л. п.» вел борьбу за гегемонию пролет. литературы. Однако одновременно на страницах журнала нашла себе место грубейшая теоретическая и политическая ошибка руководства РАПП (Авербаха в особенности), ошибка в вопросе о социалистическом характере пролетарской литературы, механическое противопоставление социалистической культуры культуре пролетарской. В противовес Воронскому с его взглядами на подсознательное, на сферу непосредственных чувств как основу художественного творчества, «Н. л. п.» подчеркивал решающее значение мировоззрения писателя. И все же на теоретической линии журнала сказалось влияние воронщины. Преувеличение роли подсознательного момента в художественном творчестве, теория непосредственных впечатлений Ю. Либединского, конкретные проявления влияний воронщины притупляли борьбу журнала с идеалистическим истолкованием природы творчества. Журнал принял активное участие в разоблачении меньшевистской теории и практики переверзевской школы, в борьбе с Литфронтом, вскрывал его ликвидаторскую сущность. «Н. л. п.» отразил существеннейшую ошибку РАПП последнего периода — недоучет политической диференциации попутчиков и соответственно неправильную политику по отношению к ним. Журнал игнорировал поворот интеллигенции в сторону активной защиты социализма, культивировал на своих страницах вульгаризаторский «левацкий» рапповский лозунг — «не попутчик, а союзник или враг». Требование четкого классового анализа художественного творчества, определения социальной функции его делало критику «Н. л. п.» воинственной, но превращалось зачастую в окрик на писателей и левацкое отрицание значения творчества того или другого писателя. Линия «Н. л. п.» по творческим вопросам содержала в себе принципиально верную установку на реализм, но не была свободна от ряда существенных извращений. Раскрывая содержание реализма, «Н. л. п.» развил на своих страницах ошибочную теорию «живого человека» в литературе; этой теорией он пытался исчерпать проблему творческого реализма, а на деле зачастую скатывался к идеалистическим позициям и к отрыву индивидуальной психологии от классовой практики. Заостряя проблему творческого освоения наследства прошлого, журнал в соответствии с своим ошибочным истолкованием реализма ориентировался на тех писателей-классиков, которые были мастерами исчерпывающего, самодовлеющего психологического анализа, давали образцы «диалектики души» (Л. Толстой, Флобер). В результате вместо правильного ленинского отношения к литературному наследству «Н. л. п.» проявил некритическое отношение к ряду писателей, в частности к Л. Толстому. Универсальное значение приобрел в журнале лозунг «срывания всех и всяческих масок». Правильный в своем конкретном и ограниченном значении по отношению к разоблачению классовых врагов, лозунг «срывания всех и всяческих масок» был расширительно и абстрактно истолкован и в таком виде был глубоко неверным.

На линии журнала серьезным образом отразилась та кружковщина, к-рая была свойственна руководству РАПП и к-рая особенно отчетливо проявилась в последние годы существования организации. Эта кружковщина нашла себе выражение, с одной стороны, в захваливании ошибочных произведений пролетарских писателей, входивших в РАПП (напр. «Рождение героя» Либединского и др.), а с другой — в явно кружковом, нетерпимом отношении к писателям, расходившимся с руководством РАПП в литературно-политич. вопросах (Панферов, Ставский). Журнал не только переставал быть фактором, способствовавшим росту советск. литературы, но становился серьезным препятствием этому росту. После постановления ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 о перестройке литературно-художественных организаций и ликвидации ВОАПП вышли лишь два-три номера журнала.

Линия поведения журнала прежней редакции и после постановления ЦК ВКП(б) осталась «гнилой политиканской линией „пассивного сопротивления» директивам ЦК (см. ст. «Не на посту» в № 23 (192) «Литературной газеты» от 23 мая 1932 и ст. «Угнетенная невинность» в «Правде» от 14 мая 1932, № 132 (5297)).

Библиография: Указатели к «Н. л. п.»: Предметный и именной указатель за 1927—1928 гг., (М.), Гиз, (1929); То же, за 1929 г., «На литературном посту», 1930, № 2.