ФЕДОТОВ

ФЕДОТОВ Георгий Петрович (1886-1951) — русский мыслитель, философ, историк, публицист, профессор по кафедре истории средних веков в Саратовском университете (1920). Эмигрировал из Советской России во Францию (1925), автор более 300 публикаций по общественным проблемам (в том числе книг «Абеляр» (1925), «Святые Древней Руси (X-XVII столетий) « (1931), «И есть, и будет. Размышления о России и революции» (1932), «The Russian Religious Mind» (1946) В 1988 году в Париже вышло собрание статей Ф. в 6-ти томах. Творчество Ф. сыграло значимую роль в осмыслении вопросов назначения и места России в истории, соотношения революции и человеческих судеб, гибели и возрождения культуры. Связав себя с социал-демократическим движением уже в год окончания гимназии (1904), Ф. прошел в дальнейшем длительную духовную эволюцию, связанную с «личным переживанием Христа»: свобода человека, гуманизм и живое еван гельское чувство Христа стали характернейшими чертами Ф. — социального мыслителя. Участвуя после февраля и октября 1917 в деятельности немногочисленного интеллектуального кружка почти забытого в СССР и посткоммунистической России свободного философа Мейера, Ф. все более склонялся к ориентации не столько на религиозную философию или чистое богословие, сколько на «богословие социальное или даже социологическое». Философским камертоном социологического творчества Ф. явилось понятие «молчание». Молчание творческое, молчание как прислушивание, чувствительность к тону российской истории, позволившие Ф. дешифровать общественно-политические события революций 1917 и гражданской войны как трагичные полифонические мелодии эволюции православной культуры. Для Ф. человек выступает как судьбоносец культуры: смысл мировой истории, судьбы культуры в истории и как следствие — облик человека в культуре — предельная формула социолого-фило-софского мировоззрения Ф. Но во всех социологически ориентированных, жизненно соразмерных моделях Ф. присутствует универсальная точка отсчета — Россия как непреходящий предмет научного творчества, оцененная Ф. как стремящаяся достичь «западных целей» — «восточными средствами». Отличительной особенностью социологии Ф. явилась тотальная критика русской идеологии: народников и марксистов, реакционеров и антибольшевиков-демократов, чаяний народа и интеллигенции. С точки зрения Ф., вся история России представляет собой процесс принципиального преодоления ее лучшими умами «апокалипсического соблазна» в видении перспектив развития. Ни концепция бесконечного прогресса секуляризированной Европы в духе общественной мысли Нового времени, ни идея о фатальности гибели «потусторонней» для Запада цивилизации русской православной религиозности не были созвучны мировосприятию Ф. Эсхатологичность социально-философского и социологического творчества Ф. не результировалась в экстремальных, пессимистических прогнозах конца истории и культуры. Постулируя в начале 30-х цель построения в Европе и России «Нового Града», способного отказаться от трагичного в неизбывности своем стремления континента к военной катастрофе, Ф. обращал особое внимание на решение «социальных вопросов». Трудовой социализм, свобода личности вопреки догматам фашизма и коммунизма, христианство, русский патриотизм — вот те идеалы, которые Ф. считал главными в любых проектах общественных трансформаций. Именно через парадигму этих ценностей культуры призывает Ф. создавать целостный облик истории российского государства, целостную социальную модель его общественной эволюции. Осуществляя анализ истории русской интеллигенции, Ф. утверждал, что пройдя целый век с царем против народа, она некоторое время противостояла и народу и царю (1825-1881) и, наконец, поддержала народ против царя (1905-1917). Для Ф. интеллигенция — не столько носитель и генератор новых идей, сколько определенный общественный слой с его конкретными бытовыми черт ами. Для Ф. антигосударственность интеллигенции сопряжена с ее антинациональными ориентациями. Патриотические круги дворянства и армии в принципе не могли, по Ф., разделить такие идеи, а поэтому интеллигенция искала и нашла на собственную погибель себе сообщников в среде рабочих, крестьян и (что самое печальное) в слоях люмпен-пролетариата России. «Сталинократия» и ее торжество, по мнению Ф., вовсе не отменяют эту тенденцию, они лишь корректируют ее. Этот трагичный выбор — будущий крест государства российского, от разрешения этой дилеммы зависит его будущее В социально-философском творчестве Ф. был обозначен ряд таких проблем эволюции советского и постсоветского общества, которые, очевидно, не имеют простых решений даже в конце 20 столетия.